— Ашшш, — шипит и резко выходит, чувствую теплые капли на пояснице.

Ложусь щекой на мокрый бортик, мое сердце вот-вот вылетит из груди, так бахает.

Разве не слышно? Он громко дышит, втирая сперму в мой крестец.

Мне нужна передышка, чтобы прийти в себя вынырнуть из его эмоций, что накрыли меня лавиной.

— Я люблю тебя, — неожиданно признаётся Макар.

Я жмурюсь, стараясь не зареветь, именно сейчас остро чувствуя потребность ответить.
Потому что взаимно и я тоже люблю, больно закусываю щеку. Первый раз в жизни люблю и боюсь за кого-то больше чем за себя.

Чигарин притих и ждёт моей реакции. Какой? Между тем, что я должна и хочу сказать огромная разница, поэтому я трусливо молчу. Умоляя его, меня не трогать.

Кажется, стоит ему прикоснуться и я сдетонирую с таким фейерверком, что тут разнесёт все к чертям.

Мое молчание становится слишком красноречивым, неприличным. Он устроил мне такой крутой вечер, а я веду себя как неблагодарная дрянь.

Макар шумно выдыхает, стараясь взять себя в руки. Он, конечно, разочарован, надеялся, что я ему хоть что-то отвечу.

— Вода остыла, давай выбираться.

Выходит первым, оборачивает полотенце вокруг бёдер. Протягивает мне большую махровую простынь, кутаюсь в нее, боясь поднять глаза.

У Макара звонит телефон, и он уходит в раздевалку. Я пользуюсь этой передышкой, стараясь подобрать слова. Ну, что я ему скажу? Что не скажи, все будет выглядеть как оправдание за «нелюбовь».

Какая я дура, нельзя было подпускать его так близко, ужасно хочется реветь. Он обижен и уйдёт сейчас, да?

Представляю себя на его месте, я бы умерла, если бы он промолчал в ответ на мое признание.

Чувствую себя ужасно.

Плетусь в раздевалку как на эшафот, замираю, не решаясь войти. Макар заканчивает разговор, убирает телефон.

—Макар...
— Не надо, Фей, что ни скажешь сейчас, будет стремно. Я понял, что поторопился, просто оно само как-то вырвалось, — хмурится, прикладывает ладонь к левой стороне груди.

Аааааа, молчи Саша, молчи! И я молчу, сцепив зубы.

— Ты скажи мне, когда будешь готова, ладно? Только обязательно скажи. Скажешь ведь? — спрашивает с надеждой.

Не скажу.

Нерешительно киваю.

— Ну, и славно.

Макар улыбается, подходит ближе, крепко обнимает, уговаривает, что у нас все будет хорошо, гладит по голове.

Утыкаюсь носом ему в шею. Меня колотит от облегчения даже после моего демонстративного молчания он рядом и никуда не собирается. И он же ещё меня утешает? Господи, и откуда ты такой взялся на мою голову?

По дороге домой мы слушаем бубнеж радио, Макар молчалив и задумчив. Одной рукой держит руль, другой то и дело поглаживает мою коленку.

Погода неожиданно испортилась, начался сильный ливень. Я рассеянно слежу за работой дворников, упираюсь лбом в стекло. Тоскливо, и я то и дело прикусываю язык, чтобы не брякнуть: и я тебя.

Машина подлетает на какой-то выбоине, стукаюсь головой о стекло.

— Прости, Фей, — виновато улыбается Макар.

Смотрю в боковое зеркало, за нами едет машина. То и дело, петляя и перестраиваясь.

Меня прошибает ужасом, потому что это черный джип. Жмурюсь, трясу головой. Нет, нет, мне просто показалось. Полгода еще не прошло. Распахнув глаза, жадно всматриваюсь в зеркало.

Машина снова перестраивается, но упорно едет следом. Растерянно пялюсь на Макара.

— Все хорошо? — улыбается.

Нет! Все очень плохо! И самое ужасное, что ты рядом. Меня разматало от страха и я вообще не понимаю, что сейчас делать? Джип сигналит, пытаясь нас обогнать, я вжимаюсь в кресло, от нервов начинает мутить.

Джип подрезает нас, Макар матерится и резко бьет по тормозам.