Впрочем, я не знала этого и сейчас, но у меня хотя бы появился шанс в этой истории остаться в стороне и самосохраниться.

- Ты не веришь, что мы с ней… не занимались ничем? - выдавил из себя Волошин.

Наши взгляды с Сашей встретились. В глазах мужа полыхало столько всего, что эти чувства слились в сплошной калейдоскоп, разобрать в котором что-то конкретное я была не в силах.

- Я не верю тебе в том, что ты её забыл. Не верю, Саш…

Сказала это и замерла. Попала точно в цель - по лицу Волошина всё было ясно.

- Сейчас уйди, пожалуйста. Я хочу побыть одна.

Я ждала, что Саша меня поймёт. Покинет нашу квартиру, а куда отправится, честно говоря, сейчас мне было плевать. Но он стоял, смотрел на меня, на то, как я обхватываю себя руками, потому что у меня возникло ощущение, что я могу в любой момент просто взять и рассыпаться.

И ничего не делал. Не произносил ни звука.

- Мне очень жаль, что ты всё это испытала и продолжаешь испытывать, Злата. Я люблю тебя, люблю наших детей. Дороже никого у меня нет.

Я вскинула подбородок и посмотрела на Волошина прямо.

- Тогда скажи мне, что она не вызвала у тебя никаких чувств, - попросила дрожащим голосом.

Называть бывшую по имени я попросту не могла. Как не могла быть уверенной в том, что Волошин в своих заверениях, что он ничего не ощущает по отношению к первой любви, будет искренен.

Впрочем, их не прозвучало, этих заверений. Саша просто перевёл взгляд и стал смотреть на чёртовы капкейки.

- Уходи… - простонала я, метнувшись к нему. - Уходи, или это сделаю я!

Я толкнула его в плечо, ударила ладонью, но это было всё равно, что пытаться причинить хоть каплю неудобств каменной скале.

А потом Волошин развернулся и направился в прихожую. Стал обуваться, а я едва стояла на ногах, жаждая лишь лечь на кровать, накрыться одеялом с головой и порыдать.

- Саш… - окликнула я мужа, и когда тот обернулся, не выдержала.

Мне нужно было хоть отчасти выплеснуть всё то, что бушевало внутри. Схватив капкейк, я бросилась им в Волошина. Пирожное, пролетев добрых два метра, достигло стены. Разлетелось на части синего цвета, осыпалось на пол.

- С сыном тебя! - выдавила я сквозь слёзы и, метнувшись в нашу с мужем спальню, заперлась на замок.

5. 5

«Златкин, напиши мне, как сможешь. Волнуюсь», - пришло мне сообщение от Марины примерно через полчаса после того, как Саша ушёл.

Всё это время я просидела на полу, прислонившись спиной к нашей кровати и обхватив колени руками. Слышала, как Волошин медлит. Мне даже почудилось, что он подходил к спальне, прислушивался, но, так и не сделав ничего, просто вышел из квартиры и куда-то уехал. В первые минуты меня охватило ощущение, что я должна немедленно его вернуть. Начать названивать, кричать в трубку, чтобы мчался обратно, но всё это настолько походило на агонию, что мне было тошно от самой себя. Я нуждалась в том, чтобы прошло хоть немного времени. А у Саши имелось понимание, что теперь любой его шаг может привести к краху нашей семьи. Если, конечно, он не соврал в том, что этот самый шаг ещё не сделан.

«Приедешь? - напечатала в ответ. - Чаю попьём…»

Я не знала, что присовокупить к сказанному, а Марина не стала задавать лишних вопросов.

«Мчусь!» - написала она, и мои губы тронула слабая улыбка.

Первым делом, немного придя в себя, я встала и отправилась оттирать несчастную, незаслуженно получившую салют из капкейка, стену. Это немного отвлекло. Мысли о бывшей Саши от себя я гнала, хотя они и возвращались с назойливостью навозных мух.

«Я у отца. Завтра поговорим?»

Теперь мне писал Волошин. Глупо было игнорировать то чувство облегчения, которое появилось, когда он прислал сообщение. Сейчас мне стоило ему поверить на слово, а завтра… завтра, наверное, нам в любом случае придётся вернуться к этому разговору.