Любопытство заставило её заглянуть в одну из комнат отдыха.

Большой фотоальбом лежал на полу. Вокруг, словно билеты в прошлое, валялись выпавшие снимки.

Она машинально схватила ближайший и сунув в карман, выскочила наружу. Краем глаза взглянула вниз. Давид вышвыривал домработницу через входную дверь.

– Паша вынесет твои вещи и вызовет такси. Зарплату с выходным пособием перечислю на карту.

Адель рванула в спальню, заскочив по пути в гардеробную. Она сунула фото в кармашек одной из сумок и успела запрыгнуть в постель за минуту до того, как вернулся муж.

Он сходу включил свет. Грозный рык:

– Ты подслушивала?

Адель опустила глаза.

– Не специально. Я проснулась одна в темноте. Было страшно. Пошла тебя искать.

Ледяное:

– Нашла?

Она заикалась, выговаривая:

– Я почти ничего не слышала.

– Иди сюда, – чуть слышно и оттого опасно.

Аделина приближалась на дрожащих ногах.

– На колени!

В этот раз повторять не пришлось. Она покорно опустилась перед мужем, не зная, что делать дальше. Выпуклость натянула ширинку брюк.

– Что замерла? Расстёгивай ремень, брюки, выпускай зверя на свободу.

Аделина с непривычки сломала ноготь, пока расстегивала металлическую пряжку. Скоро Давид стоял перед ней со спущенными до колена штанами, не пошевелив пальцем.

– Снимай полностью.

Брюки вместе с трусами отброшены в сторону. Футболку он сам стащил через голову. Большой член упёрся в лицо.

Адель понимала, что её ждёт. В этот раз Давид не выглядел уставшим, а она успела поспать. Подсказки, что делать дальше, дожидаться не стала. Она прошла языком по всей длине, коснулась кончиком уздечки и обвела вокруг большой головки, слизав солёную каплю в центре.

Давид не сумел сдержать стон.

Адель пососала головку и втянула ствол насколько смогла.

Руки Давида легли на затылок.

– Расслабь горло. Не бойся. Дыши носом.

Он не дал отвернуться в попытке избавиться от поршня, настойчиво продвигающегося вглубь.

– Дыши носом, сказал, и расслабься.

Он раз за разом входил в горло. Глубже и глубже. Не обращая внимания на брызнувшие из карих глаз слезы. Недолгий отдых, не вынимая головку из рта, и снова попытка ввести ствол целиком.

– Вот так. Умница. Хорошо. Массируй яйца.

Адель испытывала острое желание. Соски тёрлись о волосатые ноги. Голос, движения рук мужа действовали возбуждающе. Сладкое томление закрутилось горячей спиралью внизу живота. Невыносимое желание получить большой член внутрь.

Она, наконец, попала в нужный ритм, перестав сопротивляться, отдавшись на волю жёстких рук.

Давид рычал, получая невероятно острое удовольствие.

Аделина успела расслышать.

– Глотай сразу, не собирай!

Вязкая солёная жидкость ударила в рот. Она сглатывала, следуя указанию, чувствуя, как семя проходит по горлу.

По внутреннему бедру потекла густая капля собственного желания.

Он вышел из рта, склонился и крепко поцеловал в губы. Не для свидетелей или являя власть, а в знак благодарности.

Адель чувствовала себя королевой. Если под «как ты любишь» Светланы была «глубокая глотка», то она смогла с этим справиться. Или есть что-то ещё? Почему подарить ему наслаждение настолько для неё важно?

Давид рывком поднял её на ноги. Ладони легли на попу и подняли вверх.

– Обхвати меня.

Длинные ноги на талии. Лицом к лицу. Сосками об грудь. Глаза в глаза.

Она впервые видела, как выглядит серая сталь в момент наслаждения.

Острое блаженство перемешалось с доверием. Фейерверк яркого удовольствия. Наказание переросло в оргазм невероятной мощи.

Давид двигался в ней сжимаемый спазмами, удерживая на весу трясущееся тело.

– Милая… – вырвалось из рта, зажатого на эмоции гордеца, и сразу молчание.