Я выдыхаю.

И, прежде чем запустить программу и нырнуть в свои дела, которые требуют внимания, говорю ей:

— Там на вахте новенький охранник. Минут пятнадцать назад точно стоял. Позвони в отдел кадров. Пусть его рассчитают, он больше тут не работает.

— Хорошо, Кирилл Сергеевич, — исполнительная Надежда скрывается за дверью.

А я нахожу в галерее в телефоне фотографию, на которой изображена красивая, хрупкая Полина Кац, увеличиваю ее лицо, так, чтобы было видно коричневые, большие влажные глаза, в которых теплится огонь, и говорю ей:

— И все же будет лучше, если ты отдашь мне ребенка. Иначе мне придется забрать двоих…

5. Глава 4. Она

Просыпаюсь в холодном поту от плача Тони… Или Толика? Открываю глаза и, кажется, что балансирую где-то на грани с реальностью и совершенно чужим, непонятным мне миром. Голова ватная, а отголоски прошлого и чьи-то цепкие руки не выпускают из объятий Морфея.

Одёргиваю себя, заставляя встать, и иду к малышам.

Они проснулись и хотят есть, поэтому увлекаю их игрушками и спешу на кухню. Ставлю на плиту кастрюлю с молоком, морщась от пульсации в висках. На улице пасмурно. Наверное, погода сказывается и давит на голову? Или вчерашняя перепалка с человеком, которого я не видела бы ещё сотню лет?

Молоко закипает, медленно всыпаю в него манную крупу и начинаю тщательно перемешивать, когда слышу звонок телефона.

Малышам не нравится его звучание, и они начинают хныкать.

Да что же это такое?

Почему?

Убираю кашу с плиты и бегу в спальню, чтобы забрать телефон. Входящий номер на экране не знаком мне, но я всё равно отвечаю. Вдруг, это по работе?

— Слушаю! — чуть вскрикиваю, прижимая аппарат плечом к уху, а сама возвращаю кашу на плиту, чтобы поскорее доварить, а потом остудить.

Кажется, я не добавила соль?

Или сахар?

Да что же за чертовщина такая происходит?

Человек на том конце какое-то время молчит, но вскоре прочищает горло. Понимаю по тонким ноткам хрипловатого кашля, что это женщина.

— Полина Станиславовна Кац? — спрашивает, наконец, незнакомка.

— Да, здравствуйте. А вы кто? — задаю ей встречный вопрос, отключаю плиту и снимаю кашу.

Не дай бог немного пригорит!

Модница Тоня есть точно не станет. А брат последует её примеру. Успеваю взять тарелки и начинаю раскладывать завтрак.

— Меня зовут Ангелина Аристарховна, я представляю службу опеки. Сегодня вы будете дома?

Служба опеки?

Чем я не угодила им?

Вспоминаю вчерашний визит бывшего мужа, и меня начинает трясти как безумную. Зубы клацают друг о дружку, а панический страх тут же затягивает в свой плен.

— Да, я работаю на дому… А что-то не так?

— Наши специалисты приедут к вам, чтобы проверить условия жизни ваших детей. Вам нечего опасаться, если всё в порядке, потому что это будет обычная проверка.

«Обычная проверка»…

Голос Аристархи Ангелинов… ой… Ангелины Аристарховны искажается, словно в замедленной съёмке, а я испуганно выпучиваю глаза и буквально вижу перед собой монстра, разинувшего красные напомаженные губы и с ненавистью глядящего на меня.

«Обычная проверка»…

Так я и поверила.

Это всё дело рук проклятого Зинегина.

Ненавижу его.

Всем сердцем ненавижу.

Решил отнять у меня ребёнка? Двух? Я буду биться до последнего! Вгрызусь в его глотку и разорву на части. Не посмеет притронуться ни к одному ребёнку. За полтора года никаких проверок и вот тебе — примите, распишитесь.

— Простите, а в котором часу? Мы с малышами можем выйти на прогулку…

— Около пяти, — брезгливо отвечает женщина. — Всего хорошего.

Я ещё какое-то время продолжаю прижимать телефон к уху, а когда понимаю, что Аристарха… Ангелина… бррр… женщина отключилась, тут же спешу попробовать кашу и больно обжигаюсь.