Нравилось ли мне это? Возможно. По крайней мере всё было понятно, привычно и спокойно.

А потом… потом моя маленькая молодая супруга в порыве чувств выкрикнула что любит меня.

И это было сродни удару булавой по незащищенной голове.

Множество раз мне доводилось слышать, как молодые либо супруги говорили друг другу подобное, но я и предположить не мог, что услышу это в свой адрес.

Даже в период сватовства я писал Дафне о привязанности, не более.

Еë вдохновленные речи и взгляды, полные восхищения, расценивал как заслугу моей яркой внешности и еë личной радости от того, что она всë же не останется старой девой, а выпорхнет из отчего дома, даже будучи аж десятой дочерью по рождению. Да ещë и не самой яркой среди остальных.

Но это признание…

Поднялся с кресла и сделал круг по кабинету. Стены и обстановка давили и сводили с ума. Я будто потерял привычную стезю в жизни, а новую отыскать не выходило.

Упал обратно в кресло и, прикрыв глаза, снова прошептал имя супруги:

– Дафна.

С самого детства я разрушал всё, к чему мог привязаться. Новые игрушки тут же оказывались раздавлены в пыль, интересные знакомства завершались на первой встрече, любимые лакомства…никто никогда не узнал, что то или иное кушанье вызвало у меня особенные чувства. Чтобы не терять. Боль от лишения чего-то, что бередило душу, а затем и обе, доставляла мне…дискомфорт. А значит нужно было избавиться от предмета, вызывающего симпатию ещё ДО того, как он стал бы мне дорог.

Так было и с моей новоиспечённой супругой. Первая брачная ночь должна был навсегда отбить у неё желание проявлять ко мне хоть какие-то нежные чувства. Сломать и уничтожить любые зачатки привязанности и с её и с моей стороны. Жила бы себе, не зная нужды, и купалась бы в роскоши. Всё же титул наследной принцессы – это не пшик, он давал ей огромное влияние при дворе. Занималась бы чем-нибудь женским…вышивкой, музицированием или чем они любят убивать время. Но нет! Этот мышонок не только пережил то, что мы с Лейлой ей показали, но и нашёл в себе силы огрызаться на меня. Уже после первого признания Дафны мне внезапно опротивели сладкие объятия фаворитки, хоть я и пытался жить по-прежнему. Удержаться в привычном для меня мире.

Тогда…под действием проклятого взвара матери, я будто впервые увидел свою супругу. Не удержался и поцеловал. Чуть не перешёл грань, которую сам для себя установил. Нельзя привязываться к мышке. Ломать можно…хотеть – нет. Но стоило ей в слезах выкрикнуть своё глупое, никому не нужное признание, как я вдруг осознал, насколько она искренняя, нежная, чистая, будто первый весенний цветок.

На душе стало чудо как хорошо.

И кому же она призналась? Тому, кто не умеет любить. Моя сила – управление каменной породой.

Булыжник и цветок не способны породить что-то общее.

Дафна не может меня любить. Да и никто не может.

Голова шла кругом. Стало не по себе. Нужно было срочно поговорить с женой и расставить все точки над и. Нет, я не хотел ещё раз увидеть её…прикоснуться, вызвать к себе отвращение и насладиться тем, как хороша она в моменты отчаяния. Вовсе нет. Или…да?

14. Глава 7.2 Гости

“Зачем? Зачем я подошёл к ней так близко? Идиот! Почувствовал же, что что-то неладно. Когда магия взбунтовалась, не обратил внимания. А стоило. Изначальная душа наломала дров, а мне отдуваться,” – подумал, едва вновь обретя контроль над телом.

– Филипп? Хвала Пресветлым, ты очнулся! – раздался прямо над ухом голос матери. – Как же я за тебя переживала, мальчик мой!

– Не стоило, мама. Всё в порядке. Сколько времени я тут провалялся? И где Дафна? – почему-то именно эти две вещи беспокоили меня больше всего. Вторая даже сильнее, но вида подавать я не стал.