– А что такого? – и ухмыляется.

– Ты изменился. Звучит странно, но когда ты мне изменил, то запустил этим перемены в себе. Влияние это меркантильной дряни, которая присосалась к тебе как пиявка, или ты был склонен к подлости всегда? Я не знаю. Но то, чем сейчас становишься – это отвратительно, Артур. – проговорила, не отводя взгляда от лица мужа.

Мне нужно запомнить всё до мельчайших деталей сейчас. До каждой самой маленькой чёрточки. До основания. Чтобы помнить эту картину всю жизнь. И знать, до какого дна можно дойти, если наступать на горло своей сути.

Я выжгу образ своего унижения и предательства в своей памяти. И не забуду этот самодовольный блеск его глаз!

– Вот почему я ухожу от тебя. Ты всегда любила присесть мне на мозги. Оль, заканчивай, а? Я же не зверь. Я даю тебе время собраться и найти квартиру. Месяца тебе же хватит? – хмыкнул Арт и, хлопнув себя по коленям, легко поднялся из кресла, делая шаг в сторону нашей спальни.

– А ничего, что Егору еще учиться в школе полтора месяца? Или так приспичило, что готов выгнать собственного сына? – прокаркала я сквозь сжавшееся горло ему вслед.

Мысль о предстоящем разводе, как не странно, но придавала мне сил. Сглотнула, выдохнула и, усмехнувшись, продолжила:

– Хорошо. Я тебя поняла. Но, не надейся. Мы с Егором прописаны здесь, и никуда съезжать не намерены. И никаким законом ты нас не выселишь. Ищи доход в другом месте.

Муж остановился и повернулся ко мне.

– Оль, ну не нужно высасывать трагедию из пальца! Ну, ей-ей! Что ты? Согласись, это разумно! Мы сдадим эту большую трёшку. Вам же вдвоём с Егором здесь слишком просторно. И деньги совсем не лишние. В чём проблема-то? Что ты начинаешь опять! – Арт заводился с каждым словом, переходя на повышенные тона. Как всегда, когда чувствовал, что не прав.

– Ты поори на меня ещё, собираясь к любовнице с вещами! – тихо проговорила, стараясь не сорваться.

И не показать ему своей боли. Своей сути.

Хватит.

– Ты понимаешь, отдаешь себе отчет, что именно ты сейчас выбираешь? – всё-таки спросила, артикулируя, заостряя его внимание.

Арт только показательно закатил глаза и приговаривая: «Пафос, пафос…» скрылся в комнате.

Всё.

Отныне и навсегда он для меня больше не надежда и не опора. Он мне чужой. Опасный. Он враг.

Арт убежал, хлопнув дверью и громыхая чемоданом.

Ну хорошо. Буду объективна. Быстро ушёл, не желая продолжать скандал.

Как он всегда это делал. Сбегал от разборок. Стоило мне начать выражать своё мнение чуть более агрессивно, чем ему это нравится, и Арт закрывался от меня. Или уходил, или демонстративно отмалчивался, не желая вступать в дискуссию на эмоциях.

И потом вот это снисходительное:

– Ну, что? Ты успокоилась? Теперь можно с тобой разговаривать?

И вальяжная обязательная поза. И всем видом демонстрирует своё превосходство разума над чувствами.

Бесит. Бесило. Сдавать он собрался квартиру! Ха! А тётка, проживая круглогодично с бабушкой Арта на даче, в курсе планов своего дорогого племянника? Не думаю, что она придёт в восторг от такого решения. Она мне мозг проклевала сохранностью паркета и мебели. И целостностью труб и сантехники.

Если бы у меня было куда податься, я бы ушла. А так… Потерпят.

Во всяком случае, у Егора школа в шаговой доступности, музыкалка, бассейн.

Когда Артур привёл меня в эту квартиру, тогда ещё только знакомить со своими родственниками, я сразу не понравилась женщинам его семьи.

Тётя и бабушка Артура ждали, что он приведёт королеву, наверное. А когда они узнали, что я не москвичка, то и вовсе синхронно скривили носы. И только дед, отец тёти Иры, посмеивался над ними и дразнил «зарвавшийся лимитой».