Правда, я об этом никому не рассказывала. Даже мужу-дракону.

Маги-химеры в Империи под строжайшим запретом. Нам разрешено управлять только одним подвидом магии. Те, кто наделен несколькими равнозначными видами, подлежит немедленному аресту и изоляции.

Причина в давнем покушении на правящий императорский клан целой группой заговорщиков, состоящей из магов-химер. С тех времён на нас ведётся охота. Разглашу свою тайну и сразу же потеряю былое положение, привилегии, а самое ужасное – больше никогда не увижу любимую доченьку. Бросив на малышку трепетный взгляд, мысленно поклялась всегда и везде держать секрет при себе, а затем попросила Лею принести свежую ночную сорочку.

Тупая боль внизу живота плавно угасла.

Силы восстанавливались.

Я завязала ажурные ленты на груди, обулась в мягкие домашние туфли из замши и, подхватив ночник, вышла из спальни.

В коридоре было сумрачно.

Над Северным драконьим краем разлилась глухая осенняя ночь. За окнами свистел ледяной ветер. Промозглый дождь, смешанный со снежными хлопьями, бился о стекла. Я заглянула в спальню мужа.

Действительно пусто. Кровать не разобрана, вещей не видно. Как странно.

Оглянулась в коридор. Второй этаж поместья окутывала тишина. Все двери были заперты, кроме одной. Из нее на красную ковровую дорожку падала узкая полоска света.

Комната принадлежала нэре Терезе, дальней родственнице нашей экономки. Девушка гостит у нас каждый месяц, ссылаясь на натянутые отношения с роднёй. Первый раз Тереза уехала из дома, когда родители попытались отправить ее в магическую Академию. Потом заявила, что сбежала от навязанного брака с едва знакомым мужчиной. Ныне ее прибытие ознаменовалось якобы ссорой с сестрой. Поначалу присутствие малознакомой девицы в замке тяготило, но, сжалившись над экономкой, умолявшей не прогонять «обездоленную и всеми брошенную девочку на улицу», я смирилась. Поместье – огромное, комнат много. Пусть живёт.

Перехватила тускло чадящий ночник в правую руку и, ступая осторожно, чтобы не причинить себе новую боль, приблизилась к комнате.

Резкий голос Терезы застал врасплох.

- … Поклянись, что женишься на мне, когда всё закончится! Поклянись, Риордан. Иначе я прямо сейчас собираю вещи и уезжаю. Мне надоело притворяться несчастной «глупышкой» и врать, будто живу здесь из-за ссор с родителями, договорного брака и навязанной учебы. Всё это ложь. Я здесь ради тебя, любовь моя!

- Милая, успокойся, - голос мужа. Сильный, уверенный. Страстный.

Сердце разорвалось на куски.

Со мной он никогда не говорил таким чувственным тоном с тянущей хрипотцой. Как это понимать?

- Успокоиться? Издеваешься, Риордан? Невыносимо каждый день видеть, как ты заботишься об этой девке! Целуешь и обнимаешь, а на меня совсем не смотришь.

- Я дал тебе слово и сдержу. Как только жена родит ребенка, выставлю её вон. И ты займёшь место хозяйки в моем доме, в моем сердце, и на всех северных территориях.

- Правда? – Послышался томный женский смех.

- Да, любимая. Клянусь памятью отца.

Я была ни жива, ни мертва.

Держась за позолоченную ручку ночника, зажала рот кулаком. Пальцы заледенели. С трудом удержав себя вертикально, прижалась спиной к холодной стене.

Что я слышу? Муж называет ее любимой?

- Несправедливо, что драконам родить может только Истинная, - тем временем фыркнула Тереза. – Я бы хотела родить тебе сына. Очень! Ну, почему ею оказалась та ничтожная дрянь?

- Не говори так об Анне. В конце концов, она моя жена.

- Ты сам сказал, что женился на ней только из-за истинности! И чтобы родила тебе сына. Для другого эта никчемная девка не нужна.