Ужасно.

Представляю, что он почувствовал, впервые услышав такой диагноз.

Насколько я помню, для Игната не было ничего важнее танцев и его будущих побед.

Но если он смог встать хотя бы на костыли, может, не всё так уж и плохо?

Звонок в дверь прервал мои размышления.

– Богдан, окрой, пожалуйста! – крикнул я в спальню сыну, но он сделал вид, что не слышит. Как обычно. Что ж, идти забирать доставку пиццы придётся мне.

Понятное же дело, что одним омлетом я не наемся.

Выключив плиту, бегу в коридор и торопливо открываю дверь.

– Наконец-то, – выдыхаю я… и застываю в удивлении.

– Что, ждала кого-то другого? – Игнат усмехается, окидывая меня знакомым мне чуть хитроватым взглядом. Он опирается на один костыль, другой держит в руке. – Может, хоть на этот раз поговорим?

– Игнат, – я виновато опускаю взгляд. – Прости, я не знала… что с тобой случилась такая беда, – неуклюже извиняюсь, снова чувствуя себя неуверенной девчонкой. Словно и не было этих десяти лет.

– Да, я тоже тогда ушёл слишком быстро, – кивает Игнат. – Ну так что, дашь войти?

– Конечно, – я открываю дверь, пропуская его. Но он не торопится.

– Подожди, – говорит он.

– Что такое?

– Я пришёл не один.

______________

Дорогие читатели, а как вы думаете, кто пришёл вместе с Игнатом?

14. 13.

Удивлённо смотрю в коридор и замечаю там курьера с моей пиццей, которого я уже и не надеялась дождаться. Он торопливо поднимается по ступенькам.

Игнат весело улыбается и забирает коробку.

– Мммм, горяченькая! Как я люблю, – хвалит он, бесцеремонно отрывая её, и, выуживая оттуда большой кусок, сразу его кусает. У меня челюсть падает от такой наглости, но я могу только растерянно улыбнуться, глядя на то, как Игнат торопливо жуёт мой обед.

– Ну, чего стоим? Чайник, надеюсь, поставила? – говорит он и, чуть подталкивая меня вперёд, заставляет зайти в квартиру. – Не закрывай пока, я жду доставку.

Изумленно смотрю, как он, продолжая ловко удерживать одной рукой костыли, а другой пиццу, идёт вперёд меня на кухню, оставляя входную дверь открытой.

Я так растеряна, что даже не догадываюсь ему помочь. Лишь прикрываю дверь и послушно иду за ним.

– Ух ты, ремонт сделала? Неплохо, – хвалит Игнат.

Он располагается за моим столом и ставит перед собой открытую коробку с остывающей пиццей.

– Ну, чего ты? Угощайся, – снисходительно предлагает он и берёт ещё один кусок.

Из моего горла вырывается сдавленный смешок.

– Ты пришёл сюда… чтобы угостить меня… моей же пиццей?

Игнат на секунду перестаёт жевать и смотрит на меня удивленно.

– В смысле, твоей? – в недоумении спрашивает он. – Её же только что принесли из пиццерии!

– Да, но заказывала и оплачивала-то её я, – снова нервно усмехаюсь.

Происходящее уже начинает напоминать мне какой-то фарс.

– Ты что-то путаешь, – Игнат снова невозмутимо вгрызается в пиццу. – Я заказал на твой адрес мою любимую пиццу «Четыре сыра».

– Нет, это я заказывала свою любимую пиццу «Четыре сыра», – возражаю я.

Несколько секунд мы удивленно смотрим на полупустую коробку.

Наконец, я поднимаю взгляд на Игната.

– А где же тогда… моя? – растерянно спрашиваю.

Словно в ответ, раздается робкий звонок в дверь.

– Открой, пожалуйста, – снисходительно взмахивает рукой Игнат.

Тоже мне, нашел швейцара!

Однако вместо курьера на лестничной клетке я вижу двух рослых амбалов в чёрной униформе. У них такие грозные лица, словно они пришли выбивать долги.

– Вы... к кому? – испуганно вскрикиваю я, придерживая дверь на всякий случай. Вдруг они решат ворваться? – Я вроде МЧС не вызывала!

– Это ко мне! – кричит из кухни Игнат, и я оглядываюсь на его голос, и мужчины тут же перехватывают инициативу и входят, отстранив меня к стене.