Отвечать на вопрос, заданный в подобном тоне, нахожу для себя унизительным, поэтому просто жду. Мне неудобно сейчас: поясница и затылок затекли, хочется высвободиться из неудобных объятий, но и узнать ответ на свой вопрос хочется тоже, поэтому я терплю.

Теряюсь внутренне под взглядом Сардара. Есть в нём нечто пугающее и тёмное. Раньше этого не было…

– Раз так, тогда сейчас будет больно. Твой Инис жив по одной простой причине. Он отказался от поединка. Отрекся от тебя. При свидетелях. Уползал, как трусливый краб, пятился задницей. Ты бы его видела! Жалкое зрелище. Теперь понимаешь всю степень моего к нему презрения? И почему меня бесит, когда ты с придыханием произносишь его имя? В общем, завязывай с этим.

Всматриваюсь в напряжённое лицо дракона, пытаясь понять: он лжёт? Ведь да?

Инис никогда бы от меня не отказался! Да, у нас бывали сложности, бывало, что я его расстраивала, ещё и поправилась после беременности, но ведь беременность бы закончилась, рано или поздно, и всё бы наладилось.

Мы бы разобрались сами, без посторонних!

– Отпусти, – прошу тихим шёпотом, и уже в следующий миг понимаю, что Сардар не держит.

Помогает приподняться и встать, не преминув при этом задержать свои руки у меня на бёдрах дольше, чем требуется. Это становится последней каплей:

– Хватит! – шиплю, отшатываясь в сторону. – Я хочу домой!

– Здесь теперь твой дом, – роняет в ответ, снова откидываясь на спинку кресла.

В вырезе чёрной рубашки виднеется его мускулистая грудь.

Меряю шагами пространство перед камином, бедро обдаёт теплом от огня. Потрескивание поленьев успокаивает. Я окончательно согрелась, и теперь мне даже жарко.

Сардар буравит меня тьмой. Играет желваками:

– Я берёг твои чувства, Лана. Кажется, зря? Слушай внимательно и запоминай. Завтра брачная церемония. Вечером ты станешь моей в глазах общества и всяких там богов, а ночью будешь принадлежать мне полностью и вся. И ещё кое-что.

Я продолжаю мерить шагами пространство перед камином. Замираю и смотрю на Сардара.

Угольно-чёрные глаза с вертикальным зрачком гипнотизируют и подчиняют:

– Я не Тайтон и никогда, слышишь? Ни-ког-да не отдам своё.

– То есть, выбора у меня нет?

– Выбор, – он горько усмехается уголком рта. – Что есть выбор для глупой молоденькой девочки? Красивая сказка об истинности? Это был твой выбор, м? Взгляни на себя, Лана. Твой «выбор» у тебя на лице, – он показывает глазами на синяк. – Ты выбрала, и ошиблась. Теперь оставь это взрослому и умному мужчине. И подчинись. Ведь это так просто. Или не это ты привыкла делать всю жизнь? Сделаешь снова. Только на этот раз – правильно.

И эта его спокойная уверенность, и довольство собой взрывают окончательно:

– Что ты знаешь об истинности? – кричу ему в лицо. – Ничего! Вот встретишь свою истинную – и поймёшь!

В отличие от меня, дракон холоден и невозмутим:

– Нет. Со мной это так не работает, Лана. Я в состоянии сам выбрать женщину, – он небрежно касается двумя пальцами виска, – своей головой и без оглядок на красивые рисуночки на руках.

Понимаю, что он имеет в виду метку истинной. Глумится над ней, и у меня аж дух захватывает от этого вопиющего богохульства! Открываю было рот, чтобы возразить, да только вот не успеваю:

– Довольно, – Сардар поднимается и идёт прочь. – Отдыхай. Выспись, как следует, потому что завтра ночью будет не до сна.

Когда он уходит, я долго сижу одна, глядя на то, как жёлто-оранжевые языки пламени в камине лижут сухие поленья. Внутри растёт протест против услышанного. Я не хочу подчиняться. Я хочу сидеть здесь до утра, а завтра не выйти из комнаты, и пусть вытаскивают силой, или ещё как-то, я уж не знаю, не мои проблемы!