Он понял, что я хочу большего и отгородился от меня?

Что случилось?

Со стороны это, наверное, выглядело по-другому. Женская половина смотрела на нас с умилением, мужская рьяно подшучивала над Филиппом. Называли его скромницей, малышом, предлагали не упасть в обморок, когда будет держаться со мной за ручку.

Он молча сжимал губы, пристально и многообещающе смотрел на шутников, но, видимо, никого так и не испугал своими яростными взглядами. Только смешил сильнее.

На удивление, среди всей компании было много военных.

Большинство было немного старше Филиппа, в районе тридцати лет, неудивительно, что его называли малышом. Хотя он, в свои двадцать четыре выглядел серьёзнее и взрослее многих.

И он молчал. Меня вовлекли в разговор, расспросили, разузнали всё, что хотели - я и сама не заметила, как. А Филипп отделывался односложными ответами.

Но никого это, почему-то… не удивляло? Он всегда был таким?

– Он всегда такой? - я стояла у окна, держа на руках маленькую трёхлетнюю девочку, которая, сосредоточенно сопя, отковыривала с моего лица блёстки. Рядом, с усталым видом стояла её мать. Она оглянулась.

–Филин? Ну да. - она пожала плечами. - Сложно тебе с ним? Из него же слова не вытянешь, а когда его Настька бросила… ой, прости, не надо мне об этом говорить.

Она виновато улыбнулась.

– Маришка, иди ко мне на руки, тёте тяжело!

– Да ну что вы! Она совсем не тяжёлая!

– Нет! Это моя фея! - маленькая Маришка обняла меня с недетской силой.

Мы рассмеялись.

– Обычно она так себя не ведёт… - обескураженно произнесла мать Маришки.

– У меня дома маленькие братья, я привыкла. Пусть малышка порадуется.

"Пусть хоть кто-то мне порадуется…" - подумала я. Сердце сжалось.

Зачем, зачем я согласилась на эту авантюру?

Я старалась не смотреть на Филиппа, хотя мои глаза против воли обращались к нему. Меня похитили дети и я с удовольствием ушла с ними к ёлке, потому что так хоть ненадолго отвлекалась от его невнимания.

Он не подходил ко мне. Только кидал иногда непонятные взгляды - проверял, на месте я или нет?

Вокруг него всё время вилась противная девица, которая смотрела на меня с неприязнью. Она глядела на него, хлопая ресницами, жеманно смеялась и всё время выпячивала свою немаленькую грудь.

И я не выдержала. Сбежала в ванную, "поправить макияж". А попросту - пореветь.

Мне было больно. Обидно. Сердце просто разрывалось!

Я всхлипывала, стараясь, чтобы меня никто не услышал.

За что он со мной так? Зачем всё это надо было делать? Мог бы сразу пойти с этой девицей и не затевать вот это вот… всё! Зачем было морочить мне голову???

Послышались быстрые шаги, распахнулась дверь.

Филипп.

Что он здесь делает?

– Бросила меня? На растерзание?

Я отвернулась и торопливо вытерла глаза. Передо мной висело зеркало и в нём отражалась больная фея с красными глазами. Тушь оказалась стойкой

В отличие от меня.

– Я думала, что это ты меня бросил. - почти безразлично пожала плечами. - Что ты здесь забыл?

– Ты обещала помочь мне. Передумала? - он стоял за моей спиной и напряжённо смотрел мне в затылок.

– Я думала, это ты передумал. - я повернулась и с вызовом посмотрела в его яростные, горящие глаза. - Что случилось?

– Ты.

Он споткнулся о мои красные заплаканные глаза и выражение его лица изменилось. Глаза расширились. Он осторожно коснулся моего лица, медленно провёл по щеке.

– Ты… всегда ты… - шёпотом. - Манишь… слепишь своим светом… отравляешь… и держишь на расстоянии! Сжимаешься, едва я касаюсь тебя, отшатываешешься, когда хочу тебя обнять! А теперь решила меня добить? Пришла такая прекрасная, недосягаемая… и держишь меня на расстоянии, уходишь, не смотришь, не обращаешь внимания!