На этот вопрос ответа не находится. Лёша просто стоит и смотрит на меня с безграничным отчаянием.

А я в этот момент теряю последние остатки любви к нему. Она сгорает заживо, распадаясь призрачным пеплом.

Человек, за которого я собиралась выйти замуж – изменщик, лгун и последняя сволочь. Да еще и отец ребенка своей любовницы.

Теперь он не мой. Он чужой мужчина. Пусть Смолова забирает его себе со всеми потрохами. Объедки после нее подбирать не собираюсь.

— Теперь точно все, Алексей, — хрипло произношу я сквозь боль и слезы. — Иди к своей Сабине. Рожайте малыша, воспитывайте его. А я… Меня больше нет для тебя. Считай, что я тоже погибла в аварии.

Денисов пробует еще что-то сказать, но вовремя появившийся отец буквально за шкирку вытаскивает его из палаты.

Я же корчусь на кровати, захлебываясь слезами. И в этот момент душевная боль гораздо сильнее физической.

Меня полосуют ржавыми ножами мясника на мелкие ошметки. Которые уже никому не под силу будет собрать в единое целое.

— Ну-ну, милая, не плачь. — мама начала меня утешать. — Алексей не стоит того, чтобы по нему убиваться. И так покалеченная лежишь. Не надо, Ритуль. Не для того мы тебя с папой растили, чтобы ты свое здоровье испортила из-за бессовестного подонка.

— Это правда, мам? — шмыгнула я носом. — Она беременна?

— Похоже, да, — передернула мама плечами. — Наглая такая дрянь. Стояла и трясла тестом перед толпой зевак. Чтобы все видели и слышали. Хорошая она пара Денисову. Такая же бессовестная гадина. Так что не надо реветь — у тебя вся жизнь впереди. Встретишь еще нормального мужчину. А этим двоим — Бог судья.

— Мне так больно, мама…— закрыла глаза, ощущая, как начинаю плыть. — Так больно…

— Сейчас милая, — всполошилась мама и побежала за медсестрой.

И снова укол, и уплывающее вдаль сознание. Но я все же нахожу в себе силы на последнюю просьбу.

— Мам?

— Да, доченька?

— Пусть папа сделает так, чтобы Денисова ко мне не пускали. Видеть не могу этого предателя.

— Конечно, Риточка, все сделаем. Этот мерзавец тебя больше не потревожит. Если потребуется, то папа и наряд ОМОНа приставит к твоей палате.

— Спасибо, — пробормотала я и под материнский ласковый поцелуй погрузилась в забытьё.

10. Глава 9 Воспоминания

Следующие две недели я провела в больнице. Это были тяжелые, муторные дни, которые проходили как в тумане.

И если бы кто-то меня спросил, то я бы даже не смогла сказать, какая боль была сильнее: душевная или физическая. Для меня все слилось в сплошной черный вязкий комок боли, из которого уже невозможно было выделить что-то отдельное.

Предательство Лешки мучило душу, разрезало ее на части, заставляя сердце мучиться в агонии умирающей любви.

А тело болело от полученных травм. Помимо черепно-мозговой травмы у меня были перелом лучевой кости, переломы голени, трещины в ребрах и ушибы внутренних органов. Мелкие порезы и гематомы в счет не шли.

Но я хотя бы была жива. Уже что-что.

В первые дни я держалась только на обезболивающих, которые увлекали меня в постоянную дрёму.

После таблеток и уколов сознание уплывало в темноту, туда, где не болело тело и не стонала душа.

Правда, длилось это недолго. Дозы препаратов начали уменьшать и мне пришлось возвращаться к реальности. Хорошо, что рядом были родители, которые поддерживали меня как только могли.

Мама взяла отпуск за свой счёт, а папа, который после выхода в отставку открыл на пару со своими коллегами частное детективное агентство, все дела переложил на партнеров. Все сделал для того, чтобы освободить время и побыть со мной.