Уже спустя пяти минутного моего шатания из угла в угол по комнате, я наконец-то усаживаюсь на стул и достаю телефон. Набираю номер Альбины.

Прежде чем девушка взяла трубку прошло не меньше пяти гудков, я уже даже собиралась отключиться, когда:

– Уля? Ну наконец-то, – послышался встревоженный голос девушки. – Я ждала твоего звонка! Ну, как ты? Как прошла встреча? Все получилось?

Сглотнув тугой комок застрявший в горле, нервно прикусила губу:

– Вроде бы, – промычала в трубку.

– Боже мой, Ульяна, я слышу по голосу, что у тебя не все в порядке. Что-то случилось, да? Говори как есть…

– Все хорошо, Альбина, правда, – пытаюсь чтобы голос звучал уверенно.

– А что тогда у тебя с голосом, Уль?! Почему мне кажется, что ты плакала?

– Нет, – зубами впиваюсь в нежную плоть нижней губы. – Я немного расстроена.

– Чем? – настороженное дыхание послышалось в динамике.

Сердце разрывается от желания высказаться. Вжимаю трубку в ухо. И, делаю глубокий вдох:

– Альбин, прости. Я просто… Понимаешь… Я не хотела… Я все сделала, как ты сказала. А там.. Ну, я даже не ожидала… что услышу такое про себя. Не смогла сдержаться, – хлюпаю носом, чтобы хоть еще на несколько минут сдержать подступившие слезы, – и знаешь… я все высказала… этим зарвавшимся мажорам. Все. Прости Аля, я подвела тебя… И Гаспарова твоего подвела… Я не знаю, мне так неловко перед тобой.

– Все? Успокоилась? – ледяной голос Али окатывает меня будто холодная вода из ведра. Я растерявшись киваю в ответ молча. – Ульяна?!

– Да, – сглатываю соленую влагу, смахиваю слезы с ресниц.

– А теперь давай, моя хорошая, все по порядку. Я ничего из твоего рассказа не поняла. А догадываться и, придумывать лишнее не хочу.

Пару секунд даю себе на то, чтобы привести мысли в порядок. Делаю глубокий вдох и на выдохе в одном не длинном монологе рассказываю Альбине все, что со мной приключилось.

После того, как слова и эмоции были высказаны и выплеснуты, я замолкаю. В трубке так же не слышно не звука. Секунда. Две… и:

– Твою жеж мать, – слышу раздраженное шипение. – Ну, как так?

И снова молчание. Нервное напряжение зашкаливает. Я вся обращена вслух, так как понимаю, что мне сейчас жизненно необходимо услышать слова поддержки со стороны. Я так устала, что любое участие в моих проблемах со стороны будут звучать как бальзам на душу.

– … и ты еще хотела, чтобы им все это сошло с рук?! – возмущенное.

– С рук? Извини, Аля, что? – только сейчас понимаю, что потеряла нить разговора и не слышала того что говорит девушка.

– Ты где витаешь? – строго произносит. – Значит о своей беременности ты не сказала, так получается?! Но, дорогая, рано или поздно они все равно это увидят… Ульяна, что же ты как маленькая?!

– Это не так, – попыталась возразить, но голос вышел плаксивым, надтреснутым.

– Именно… Вот даже сейчас, когда тебе нужно будет отлучаться в больницу. Брать справки с работы… Ульяна, ты плачешь?

– Нет…

– Но я ведь слышу. Прости. Я не хотел быть грубой.

– Это правда. А она иногда бывает жестока.

– К сожалению, да. Но речь не об этом. Дело в том, Уль, что беременных работников особо нигде не ждут.

– Я понимаю.

– Может… Все же с Гаспаровым договориться?

– Нет, – из моего рта это слово звучит предельно категорично.

– Тогда, сделаем так. Я услышала твое “против”, по поводу того, чтобы Баграт позвонил Акопяну…Но я с ним абсолютно не согласна. Нужно пользоваться тем, что тебе предлагают, дорогая. И можешь не спорить – это правда жизни и она не обсуждается.

– Альбина…

– И плевать кто там что-то может подумать. Ты будешь там работать. Я постараюсь. А пока… Отдыхай, дорогая, ты заслужила.