- Это путь слабаков.

- Именно слабаки изменяют.

Поспешила на остановку. Думала, что пойдет за мной, но он отступил… на время.

Переполненная маршрутка проехала прямо перед моим носом, и мне пришлось встать с ожидающими, как и я.

- Диана, - снова донесся голос Паши.

- Да чтоб тебя.

Даже топнула ногой от досады.

- Что?

- Да не бесись ты, люди смотрят.

- Я сейчас еще и закричу, что ты ко мне пристаешь.

Если честно, так зла была, что, быть может, так и поступила.

- Мы теперь и поговорить спокойно не можем?

- А ты считаешь, что я наслаждаюсь общением с тобой?

- Да я не о том…

- А вот я буду всегда о том, пока не сотрется хоть немного в памяти.

- Тебе Алла Николаевна звонила? – вдруг меняет тему.

- Да, но я работала. Сказала, что перезвоню.

- И мне звонила. Спросила, приедем ли мы на день рождения школы.

- И? – вскидываю бровь и хмурюсь.

- Я сказал, что приедем.

- Ответил за нас обоих?

- А ты хочешь, чтобы я всем рассказывал о наших проблемах по телефону.

- Я поеду в интернат одна.

- Вместе. Не дури. Я, как всегда, попрошу Котова…

Закатываю глаза и отворачиваюсь, не желая мириться с его упрямством, и вижу маршрутку.

Наконец-то.

- Ты не слышишь меня?

- Че на автобусе тащиться? Вместе поедем и все, я сам за машину заплачу.

Не отвечая ему разворачиваюсь и кое-как проталкиваю себя в массу из людей, которых битком в маленьком пространстве.

- Дианка… Ты согласна? – слышу мужа голос, но уже не пытаюсь даже реагировать. Хватит.

С этим разводом и нервотрепкой от Паши я забыла о торжестве, которое наш детдом празднует каждый год. Мы не пропустили ни разу. Нашу пару всегда встречали с улыбками. Восторгались нашей семьей и успехами. К сожалению, не все наши смогли удержаться после выпуска с гордо поднятой головой. Пара девчонок вообще, бросив учебу, спились, а ведь нам всего по двадцать восемь. Правда, осуждать не тороплюсь, каждый сам решает за себя.

В этом году юбилей. Семьдесят лет со дня основания, значит, праздник будет невероятным. Пять лет назад шикарные столы накрывали новые спонсоры, те салюты я не забыла до сих пор.

Когда мы еще там учились, подобного не было. Всегда скромно, зато концерт шикарный. Дети были и есть артистичные, с нашей-то любимой Светланой Геннадьевной, ответственной за художественную составляющую нашей жизни иначе не бывает.

Вспомнив о жизни в детдоме, внутри вдруг все сжалось. От любви к этому месту, от счастья, которое я испытывала каждый день, бурю радости. Одиннадцать лет жизни, бок о бок с учителями и воспитателями, которые были с нами и днем, и ночью.

Я никогда не смогу забыть то уважение от вложенных в нас сил и любви от всех педагогов.

Размышляю о цветах, которые дарю воспитательнице в каждый наш приезд, и с улыбкой вспоминаю ее слова. Неизменные с годами: «Ну вот зачем, Дианка? Лучше бы шоколадку купила или оставила на что-то полезное». И ведь не докажешь, что ты от всего сердца выражаешь свою благодарность за годы теплоты и добра нежных рук, так похожих на мамины.

Дома созваниваюсь с Аллой Николаевной. Уточняю дату и время, избегая вопросов о нас с Пашей, и прощаюсь, не желая расстраивать.

- И что? Согласишься? – вытянув с блаженным стоном свои длинные ноги, спрашивает Люда.

- Нет. Мне спокойней на автобусе. Я так зла на него.

- Я же сказала, разведут в любом случае.

- Просто его упертость. Это же глупо.

- Он рассчитывает на то, что возьмет тебя измором. Правда не понимает, что это в отношениях не работает, когда накосячил так… как он, в общем.

- Я думала, Люба пойдет в атаку теперь. Двери же открыты.

- Ой знаешь, что самое забавное в этой «неразделенной любви»? Что она сильна, когда не твоя.