Его голос звучал нервно и громко. Не так как несколько часов назад, когда он сознавался в произошедшем.

- Что насчет совести, Егор? С этим ты тоже все решил?

Больше у меня к нему вопросов не было. В ту ночь я осталась ночевать дома, но спала с Ромой.

Прошло четыре дня и мы почти не разговаривали. Существовали в каком-то странном застывшем вакууме, где каждый сосредоточился только на чем-то своем. Я - на работе, Егор - на работе и возможно на попытках придумать как поставить бывшую любовницу на ноги, а Рома… Рома просто делал то, что от него просят.

Перед сном он всегда подходил к Титову с одним и тем же немым вопросом: “Как мама?”. Муж качал головой, что означало без изменений.

Поэтому я все гадала, когда же эти самые изменения наступят и сегодня утром получила ответ в виде сообщения от Егора.

“Кристина пришла в себя. Роме еще сообщать рано. Не обнадеживай его. Хотел, чтобы ты знала”.

Вроде сказал правду, но почему то легче от этого не стало.

Поэтому все мои мысли занимали не каллиграфические навыки учеников в классе, а то, что будет происходить дальше.

Прозвенел звонок и дети по своему обычаю начали спешно складывать письменные принадлежности в пеналы. Я попрощалась с ними и напомнила о том, что в пятницу класс вместо учебы собирается на экскурсию в палеонтологический музей.

- Информация для родителей будет в чате, но и вы сами не забудьте об этом, пожалуйста. Сдаем прописи на проверку и можете собираться домой.

Я попрощалась с классом, дождалась когда нас в кабинете останется только двое и стала складывать прописи в пакет. Сегодня не хотелось задерживаться, лучше возьму работу на дом и проведу спокойный вечер за проверкой почерка своих учеников.

- Рома, ты готов? - спросила я, проходя мимо последней парты, где он так и обосновался.

Он кивнул и протянул мне руку. Легко и естественно, так что я не раздумывая протянула свою в ответ. Мы так и вышли из школы и дошли до дома. Иногда между нами происходили странные взаимодействия, от которых потом становилось не по себе. Я ругалась на саму себя, корила за это, но ничего не могла поделать.

Беззащитность мальчика перед обстоятельствами, его слезы, его боль и сила, с которой он все принял - восхищали меня. Маленький человек, оставшийся совсем один - разве я могла не подать ему руки, когда он в этом так нуждался? Это такая мелочь, но для него значило так много.

В тот вечер Титов так и не пришел домой. Я гнала от себя мысли о том где он и с кем. Рома уснул и около часа ночи я зашла к нему, чтобы проверить все ли хорошо. На несколько минут задержалась в комнате, накрыла одеялом, сбившимся, когда ребенок перевернулся и ушла.

На диване в гостиной беззвучно ворчал смартфон. Кто-то настойчиво хотел меня слышать. Я взяла его в руки, но вместо имени “Егор” обнаружила незнакомый номер. И как это часто бывает первой мыслью было сбросить звонок, но что-то меня остановило. Это сродни предчувствию, интуиции. Нужно было ответить, поэтому я сняла трубку.

- Слушаю.

- Паулина? - спросил незнакомый женский голос тихо.

- Это я, - призналась, но лучше бы промолчала и отключилась.

- А я - Кристина Казанцева, - в голосе больше не было робости и даже намека на слабость. - Я - мама Ромы.

- Как вы? - Выронила первое, что пришло в голову. Наверно эта неуместная вежливость была воспитана во мне с детства, ведь если кто-то попадает в больницу и проводит какое-то время в реанимации, то принято справляться о его здоровье. - Кажется, что уже лучше.

- Лучше. Благодаря Егору.

Все-таки мне не показалось. Звонок не был продиктован вежливостью. Осталось только понять, как именно эта женщина изложит все, что хочет.