− Ну что там? – спросила Дарья Владимировна, когда я не успела еще и перейти порог её дома. Взяла Лизу из моих рук и помогла раздеть её. – Поговорили? Помирились?

Учитывая, что я не видела мужа со вчерашнего вечера, а утром нашла скомканные простыни и подушку в баке возле нашего дома, то вряд ли. Я не знала, что этой демонстрацией хотел сказать Макс, но одно знала точно – моя вчерашняя ему не понравилась.

Однако это не помешало мне взять его карточку, которую он оставлял в комоде прихожей для экстренных целей. Ничего экстренного за годы нашей жизни так и не произошло, поэтому я взяла невидимый молоток и разбила невидимое стекло, за которым хранилась эта неприкосновенность. Налички после прошлого похода в парикмахерскую у меня не осталось, а новую, видимо, я получу не скоро. Если только не продам треклятый пылесос на авито.

− Почти, − ответила свекрови, на что она удовлетворённо расплылась в улыбке.

− Я тебе удивляюсь, − сказала Марина, отхлёбывая из чашки чай. – Живёшь на всём готовом, горя не знаешь, ни дня после замужества не работала, и скандалы такие устраивать? Я чуть не поперхнулась, когда мне маман про чемодан рассказала.

− Марин! – перебила её мать, но женщина отмахнулась. – Выяснили уже всё, успокойся.

− Где ты еще такого мужика найдешь? На дорогах пачками валяются, что ли? От жира и хорошей жизни бесишься, да и всё. Муж тебе всё даёт не затем, чтобы упреки выслушивать. Скучно в декрете живётся, так мелодраму посмотри и там дурь свою оставь, раз нечем заняться.

Она поджала губы и потянула новую печеньку ко рту.

− Не скучно. И я не работаю не просто так, − сказала я, но тут же пожалела об этом, когда на меня устремились две пары голубых широко−распахнутых глаз.

Я посвящала себя дому, Лизе, семье, оставила прошлую жизнь вне брака. Дома было чисто, в холодильнике всегда были продукты и что покушать, ребёнок под круглосуточным присмотром без нянь и помощниц, я не лежала сутками на диване, ничего не делая и только требуя. Как в этот график втиснуть работу, не отняв у Лизы? Слава богу, необходимости в этом и не было, муж обеспечивал нас всем необходимым. Хотя именно поэтому сейчас я чувствовала вину и обязанность перед ним и не нашла, как защитить себя перед Мариной.

Тем более для матерей троих детей это далеко не аргумент, мои слова в этой квартире воспримут с насмешкой. На их плечи уж побольше моего упало, и за это я их безмерно уважала.

− И даже учитывая всё это, измену бы не простила, − я вздёрнула подбородок. – Я не отрицаю, что Макс много для нас делает, но вытирать об себя ноги не позволю. Мы ещё не до конца всё выяснили.

− Как запела, − хохотнула Марина. – И измена измене рознь, моя дорогая. Если речь про тех кумушек из салона, то для мужика это как в туалет сходить. Будешь ты ревновать к туалету?

Я сглотнула. Так грязь стала звучать еще грязнее.

− Да, пар выпустить да и всё. У него же там не любимая женщина, в самом деле. Мужики даже имён и лиц таких барышень не запоминают. Любимая женщина у Макса одна, это ты, а то так – имидж поддерживать.

– Имидж? – воскликнула я.

– Маринка, чего языком чешешь, если не знаешь! – закричала свекровь. – Нечего даже предполагать, нет у Максима никого. Он человек порядочный, семейный.

Марина фыркнула, а потом отхлебнула чаю.

– А если бы и было что-то серьёзное и наметилась соперница, то за своего мужика нужно бороться, – она откусила от печенья, – а не сопли на кулак наматывать, Лена. Если любишь, конечно.

– Да что ты языком всё треплешь, – зашипела Дарья Владимировна. – Сама уже поборолась, теперь от унижений вовек не отмыться.