Не обращая внимания на обстановку, уверенно направился к дивану у стола. Осторожно опустил девушку на упругое сиденье, вот только выпрямиться не успел. Уверенной рукой, Евангелина поймала меня за шею.

– Минуточку, – сказала отчего-то с виноватыми нотками в голосе.

Сместив ладонь, девушка осторожно дотронулась до моего затылка. Боль, простреливающая от макушки до пяток, была несколько неожиданной.

Охнув, вскинул голову и возмущенно посмотрел на помощницу.

– Простите, Бога ради, но у вас кровь!

Ева, видимо, чтобы я не начал спорить, показала свои пальцы испачканные красным. Черт. Плохо. Не думал, что так сильно ударился.

– Не важно, – попробовал отмахнуться. – Дома обработаю.

– Сам? – Ева поджала губы. – Затылок?

– Зеркало мне в помощь.

– Данила Валентинович, я понимаю, что вы устали, – Ева, нахмурившись, на мгновение отвела взгляд. – Но вы мне сына домой вернули. Давайте, я ваш ушиб обработаю. А?

– Да глупости, – попятился от сердобольной женщины. – Справлюсь.

– Даня, – раздалось строгое сзади, – не спорь с моей мамой.

Ромка, обогнув меня ловко, поставил на стол огромный прозрачный пластиковый контейнер, забитый лекарствами. Домашняя аптечка? Чуть было не присвистнул, глядя на ее размеры. Вспомнил, что дома у меня, кажется, где-то валялся аспирин. Перекись вот еще была, ей Лиза постоянно что-то протирала, ну и, наверное, если не вышел срок годности, можно было найти парочку обезболивающих. Да у меня в машине аптечка была более собранной, чем в квартире!

– Не стой, садись, – Ромка пододвинул мне стул.

Оказывается, пока я удивленно рассматривал чужую аптечку, мелкий уже развел бурную деятельность и успел не только открыть крышку на контейнере, но и уверенно вытаскивал на стол какие-то пузырьки, ватные диски… Зеленку?

– Да ты, я смотрю, опытный, – губы дрогнули в улыбке.

– Мальчишка, – вздохнув, ответила Ева. – Постоянно то колени содраны, то еще что приключится. Да, непоседа?

Последнее явно относилось к мальчишке.

– Угу, – спокойно кивнул тот в ответ. – Я не виноват, что все самое интересное – не всегда безопасное. Даня, садись давай. А то ты сейчас уйдешь, а мама потом переживать будет. Ты ведь не хочешь, чтобы она волновалась?

Ева смотрела на меня своими серыми озерами. Она не сказала ничего, но одного взгляда на девушку хватило, чтобы понять – Ромка прав. Она будет переживать. За чужого мужика будет. А вот ее сын, который уже успел сурово сдвинуть брови, смотрел более требовательно. Сразу стало понятно, если я сейчас не послушаюсь, меня не простят. Хмыкнув себе под нос, сдался на милость двух таких разных взглядов. Волновать Еву не хотелось. Да и упрямо отказываться от искренне предложенной помощи – тоже было глупо. Десять минут погоды не сделают. Молоко куплено. Домой вернусь, приму душ и буду отдыхать.

Пока Ева колдовала над моей головой, Ромка сел напротив и, подперев голову рукой, внимательно наблюдал. Молча.

– Что? – не выдержал его взгляда.

– А тебе разве не больно?

– Нет, – кривая усмешка снова скользнула по губам. – Не больно.

– Мужи-ик.

Кажется, мальчишка только что попытался восхищенно присвистнуть, но у него не вышло. Смешной. Вроде ничего особенного не делает, а рядом с ним, и правда, постоянно так и тянет улыбаться. Я мог бы ему рассказать, что боль от рассеченной кожи головы – ничто, по сравнению с той, что мне причинила Лиза. Сказать, что предательство близких ранит гораздо больше, а душевную боль вытерпеть намного сложнее физической. Мог бы. Но зачем? Даст Бог, и этот ребенок не столкнется с такими ситуациями в жизни еще очень много лет. А лучше, чтобы и вовсе не сталкивался. Сказка, конечно. Не бывает так.