Скиф не слушал эту дурь, которой враг пытается сбить их с толку, завлечь в какие-то сети, но Олег явно призадумался. Спросил с интересом:

– Вообще-то мне тоже иногда такое в голову… Мол, все боги – лишь щупальца одного Бога, огромного и страшного, что вообще по земле не ходит, а сидит где-то в хрустальной пещере на небесах, а здесь только шарит щупальцами, аки осьминог, зверь дивный! Ты осьминога видел?

– Нет, – отрезал Яфет, он присматривался к Олегу теперь с живейшим интересом и почему-то, на взгляд Скифа, с возникшим уважением. – Но если ты додумался до такого… гм, ты еще не последний дурак на этом свете! Ты прав, он похож на осьминога в своей сути. Сам он далеко, а здесь кишмя кишат эти боги, божки, что на самом деле всего лишь его мысли, его хотения, его желания… Так вот, как тебя…

– Олег, – подсказал Скиф с набитым ртом.

– Олег, – сказал Яфет, не повернув головы в сторону героя, – знай же! Я сошелся в схватке именно с этим, Главным! Вернее, Единственным.

Скиф выронил жареное бедро оленя, глаза навыкате, нижняя челюсть опустилась до столешницы. Олег отшатнулся, смотрел на Яфета пристально.

– Ого, – сказал наконец Олег.

Голос его был осторожным, а ел он еще медленнее, глаза не покидали лицо Яфета. Яфет стукнул кулаком по столу:

– Но я все равно до него доберусь!

Олег положил недоеденное крылышко гуся обратно на тарелку.

– Спасибо за хлеб-соль. Но нам, чувствую, надо поскорее отсюда убираться.

Яфет, словно не слыша, сказал тяжело наполовину гостям, наполовину своим мыслям:

– Эх, Олег… Я эту истину искал, искал… Но сейчас мне все чаще кажется, что в стремлении к истине главная суть не в том, чтобы найти ее, а в том, чтобы искать. Понял?

– Не понял, – ответил Олег честно.

– Достаточно, – сказал Яфет, – если кто-то честно ищет ее. Уже это делает человека выше… а истину… истину тоже, наверное, ценнее и выше.

– Все равно не понял, – ответил Олег. – Я все-таки прост. И буду долбить в одну точку в этой чертовой стене, пока не пробью дыру. И доберусь до Истины!

Яфет сказал скептически:

– Истина? Это всего лишь заблуждение, которое просуществовало столетия. А заблуждение – это истина, просуществовавшая лишь минуту.

– Я отыщу вечную Истину, – ответил Олег зло. – Отыщу!.. У меня хватит сил, чтобы противостоять мелким страстишкам… и все-таки искать, искать!

Яфет сказал насмешливо:

– Ты в самом деле настолько уж силен? Я знаю по опыту, что зачастую мы успешно сопротивляемся нашим страстям не потому, что мы сильны, а потому, что они слабы.

Олег сказал сухо:

– Чем страсть сильнее, тем печальней будет у нее конец. Я все равно своего добьюсь. Меня никто не остановит. Большие несчастья не длятся долго, а на малые стоит ли обращать внимание? Страшно не упасть, а не подняться.

Скиф заметил, что Яфет смотрит на Олега со странной смесью злости и симпатии. Теперь это были не правитель и бывший раб, а ныне взбунтовавшийся мятежник, а два мудреца, что говорили непонятно и спорили о непонятном, но как-то друг друга понимали или пытались понять.

– А в чем ты видишь Истину? – спросил Яфет.

Олег развел руками.

– Тебе проще, признаю. Тебе надо всего лишь выстроить Башню. Цель ясна. А я даже не знаю, где искать. Я собрал сильнейших чародеев, создал Совет Семи, мы стали управлять белом светом. Ну, управлять – это сильно сказано, но все же мы начали потихоньку гасить большие войны, смирять конфликты между крупными странами… а там и до мелких доберемся, потом пробовали ввести новые, более справедливые законы… но что-то затормозилось. Люди все равно недовольны жизнью. Иногда даже кажется, что еще больше… Я не знаю, как восстановить справедливость, чтобы все снова были счастливы! Ведь сейчас могут быть довольны новыми сапогами, добычей в силках, но не жизнью. Разве не так?