– Не очень-то он их выполняет, раз мы сидим здесь, – прозвучал в напоенном табачным дымом воздухе сухой укор.

Черты лица хозяина замка неприятно заострились, придавая его и так мрачному выражению оттенок сдерживаемой ярости и досады. Скрывая проявившиеся эмоции от гостя, он встал, отвернувшись к бару и принимаясь готовить следующую порцию бренди обоим. Какое-то время в помещении царил лишь легкий звон кусочков льда и бульканье жидкости медового цвета. Вернувшись к креслам и передав собеседнику новый стакан с напитком, хозяин, выдержав паузу, начал говорить:

– Ваше Величество безусловно понимает, по какому тонкому льду мне пришлось пройти ради наших целей. Более того, этот трюк был выполнен нами с герцогом Муром неоднократно. Просчитать и предвидеть всё – было и остается невозможным, поэтому я совершенно не склонен считать определенное своеволие своего потомка чем-то, выбивающимся из погрешностей. Со всем уважением, сир.

– Не надо мне тут про "потомка"! – помахал рукой монарх, толи разгоняя тяжелые клубы дыма, то ли обозначая отрицание, – Про ваши с Муром жертвы и риски тоже говорить не следует, это ваша инициатива и ваш план! Поверьте, лорд Роберт, на данном этапе меня заботит лишь одно – я лишаюсь двух пилотов и двух "Паладинов"! Вы себе представляете сумму, которую королевство затратило на разработку последней версии этого СЭД-а? Вы представляете себе, каких трудов стоит отыскать кандидата в пилоты любого силового доспеха?! Теперь же, вместо одного, так сказать, комплекта, я вынужден отдать два! Вы себе представляете, какой интерес у других держав может это вызвать?!

Венценосная особа, порядком разгоряченная солидным количеством бренди, вскочила и начала ходить из стороны в сторону перед хозяином черного замка Гримфейт. Бросаемые на Роберта Эмберхарта гневные взгляды то и дело прерывались репликами о том, что "погрешности" задуманного им и Эдвином Муром плана никоим образом не должны отражаться на высокочтимом сюзерене двух авантюристов. Под последним король Британских островов, Генрих Двенадцатый, прозванный Умеренным, подразумевал именно себя. Отчитываемый граф предпочитал мрачно молчать и сверлить взглядом свой стакан.

Ровно до тех пор, пока властелин страны не упрекнул его в неверном воспитании сына, что и привело к сложившейся ситуации, находимой венценосцем крайне неприятным явлением.

– Ваше Величество! – отчеканил вставший и выпрямившийся как струна мужчина, – При всем моем уважении, хочу заметить, что Алистер воспитан правильно – в единственном возможном для сына Древнего рода ключе! Если же вы имеете в виду, что он недостаточно… послушен, то я могу зачитать вслух каждый из присланных им отчетов, которые хором подтверждают ваши и мои наблюдатели!

– Я читал отчеты! – вспылил монарх, – Тебе нужно было создать инструмент, делающий ровно то, что ему было поручено! Не более!

– Это было невозможно!

– Огласите причины, сэр!

Замершие друг напротив друга мужчины замолчали, переводя дыхание и постепенно успокаиваясь. Затем, угрюмый остролицый человек в коричневом домашнем костюме из овечьей шерсти зажёг на простёртой вверх ладони неяркое белое пламя. Это был совсем небольшой шарик, размерами приблизительно в два раза меньше, чем тот, что используется в популярной среди средних и высших классов Лондона игре, называемой пинг-понг. Шарик пламенел безвредным белым светом и выглядел совершенно безобидным.

– Вот это, Ваше Величество, – с нажимом произнес Роберт Эмберхарт, – Вот это – лучшее, на что мы, я и вы лично, можем рассчитывать после смерти. Ядро, в котором находится Искра… может быть, пара волокон Плода, определяющих жалкие обрывки нашей памяти. Печальная участь, небытие и перерождение, вот наш с Вами посмертный удел. Мы растворимся в Реке, как делают это бесчисленные мириады душ… А вот это…