Приподнимаюсь, чтобы посмотреть кто это и вновь падаю без сил. Успела лишь заметить, что женщина копия дочери бургомистра. Розалин, кажется.

Значит, это жена бургомистра. Очень красивая. Они с ним красивая пара. Так, чего же ему не хватало? Значит, я действительно спровоцировала его.

Как же невыносимо стыдно смотреть людям в глаза. Что они обо мне подумают?

— Потаскушка, да как ты посмела, — бушует жена бургомистра. — Посмотрите, люди добрые, какие нынче в столицах обитают легкодоступные девицы. Не успела явиться, как уже и Эдмона увела, и Виктора.

Вся эта чушь про меня. Как бы мне подняться и выйти.

— Что-то не похоже, чтобы твой Виктор пострадал. А девочка лежит без чувств, — слышу я приятный женский голос с нотками злорадства. — Кажется, на этот раз наш бургомистр попал в неприятную историю.

Слышу женские перешёптывания и угрюмое сопение бургомистра.

— Какую ещё историю? Всё ты выдумываешь, Клодет, чтобы досадить нам, — также стоит на своём жена бургомистра, но уверенности в её голосе поубавилось. — Безродная девчонка, сосланная к нам на работу. Неужели ты думаешь, что если бы у неё были сильные покровители, то она попала бы сюда?

Господи, а как же просто человеческое отношение? Если у меня нет связей и покровителей, то что я уже не человек?

— Я не выдумываю, — обиделась Клодет, — если ты забыла, я жена начальника магической полиции и законы империи знаю. Но, не буду тебя разубеждать, потом сюрприз Виктору будет.

Бургомистр во время всей этой перепалки не сказал ни слова, я только слышу его учащённое дыхание.

— Клодет, ты всё неправильно поняла, — наконец-то произносит он. — Девочка привыкла всего добиваться через постель. Вот и тут не постеснялась. Я еле отбился.

Клодет оскорбительно смеётся. Я бы тоже посмеялась, если бы могла.

— Ты хочешь меня убедить, что эта юная девочка, которая не знает даже с какой стороны подойти к мужчине, — она пренебрежительно хмыкает, — смогла завалить на себя такого огромного мужика, как ты, Виктор? Придумай что-нибудь поправдоподобнее.

Я еле-еле открываю глаза. Надо мной склонилась женщина в возрасте, со следами былой красоты. Клодет, наверно. Когда-то синие глаза выцвели и стали почти белыми. Взгляд цепкий. Шикарные волосы, уложенные в замысловатую причёску, сплошь покрыла седина. Морщины избороздили лицо, но не обезобразили его, а придали благородства.

Я схватила её за руку и прошептала:

— Не оставляйте меня здесь, прошу вас.

— Не волнуйся, девочка! — немного пафосно произносит она. — Клодет никого не бросает в беде.

— Это переходит уже всякие границы, — возмущается жена бургомистра.

— Я согласна с тобой, дорогая Бернадет, — с иронией произносит Клодет, — напасть на мага жизни, для этого нужно быть не в себе.

Бургомистр жёлчно говорит супруге:

— Ну и чего ты добилась?

Она ничего не отвечает. Зато за неё отвечает Клодет:

— Я тебе благодарна, Бернадет, что на эту охоту ты пригласила почти всех женщин нашего городка. Слишком много свидетелей, чтобы Виктору удалось на этот раз замять дело.

Что-то с треском ломается.

— Какая же ты мразь, Клодет, — взвизгивает жена бургомистра. — Твой муж давно копает под Виктора, да ничего у него не выходит. И сейчас не выйдет. Нет никаких свидетелей. Все скажут то, что нам надо.

Мне сейчас всё равно, кто и что скажет, лишь бы выбраться отсюда.

— Я не могу идти, — сипло говорю я.

— Матиас, — зычно кричит Клодет, — неси девочку вниз и доставь в больницу. Головой отвечаешь за неё.

Я во все глаза смотрю на Матиаса. Но это не тот Матиас, который привёз меня сюда. Совсем не похож. Но может здесь имя Матиас довольно распространённое.