– Вы хотели сказать – после нападения? – спросил я.

Она косо взглянула на меня.

– Я имею в виду ранение, мистер Шенстоун. А что касается вашего вопроса… У герцога нет других законных наследников. Поэтому титул перейдет дальнему кузену.

– А недвижимость, земля, деньги?

Мисс Биттлстоун опустила взор:

– Они перейдут к ближайшему родственнику герцога.

– И кто же он? – спросил я.

Не глядя на меня, она тихо промолвила:

– Насколько я знаю, это родственник его покойного брата.

Я сделал последнюю попытку:

– Воображаю, каким завидным призом считается мистер Давенант Боргойн, его титул и состояние. Должно быть, герцог озабочен выбором супруги для племянника.

– Могу вам кое-что рассказать про это! – воскликнула мисс Биттлстоун. – О том, как безжалостная родня не дала молодому человеку жениться на той, кого он любил! – Тут она зарделась и сказала: – Ох, не стоило и начинать.

– Продолжайте, вы нас заинтриговали! – воскликнула Эффи.

Мисс Биттлстоун выглядела взволнованной и вместе с тем весьма довольной.

– Больше ничего не скажу, а то будут неприятности.

– Ну же, – произнесла Эффи с очаровательной улыбкой. – Нам всем не терпится послушать.

– Хорошо, – сказала мисс Биттлстоун. – Но поклянитесь, что ни слова никому не скажете.

И старуха начала:

– Несколько лет тому назад в… в общем, в одном большом городе на западе Англии жила семья. У них была дочь семнадцати лет. Отец был священником… Зря я это сказала! Тем не менее он был викарием, и его церковь посещал один молодой человек из очень знатной семьи. Достигнув совершеннолетия, он бы унаследовал огромное состояние и когда-нибудь стал виконтом.

– Наверно, что-то произошло между этим счастливчиком и дочерью викария?

– Они безумно влюбились, – выдохнула старуха. – Как романтично, не правда ли? Но его родня воспротивилась всеми возможными способами, и в итоге юношу увезли из Бата в Брайтон.

– А юная леди впала в отчаянье? – с невинным видом спросила Евфимия.

– Именно так, – ответила мисс Биттлстоун. – Ее семья отправилась на отдых в Брайтон всего через неделю или две после случившегося. И девушка нашла способ общаться со своим любовником.

– Ричард, – резко произнесла мама. – Ты допил свой чай. Верни теперь зонтик.

Выбора у меня не осталось.

Когда я постучал в парадную дверь миссис Пейтресс, открыл слуга, которого я раньше не видел. Невысокий, коренастый, словно отставной жокей. Я передал ему зонтик.

Выходя из ворот, я почти наткнулся на проходивших мимо людей. Это были пожилой мужчина с огромной кожаной сумкой и… девушка.

– Добрый день, – сказал я. – Вы собираетесь навестить миссис Пейтресс?

Старик удивился моему вопросу и заявил, что такой не знает. Поэтому мне пришлось объяснить, что я принял его за мистера Фордрайнера.

– Но меня зовут именно так! – воскликнул он.

Выяснилось, что я неправильно понял миссис Пейтресс. Должно быть, она только слышала про мистера Фордрайнера и его археологические изыскания, но лично знакома не была.

Когда недоразумение рассеялось, мы оба рассмеялись. Потом мы представились по форме. Он понравился мне сразу. Таких профессоров я часто встречал в Кембридже. У него лицо ребенка пятидесяти лет: невинное, круглое и любознательное. Из-за маленького круглого пенсне смотрит пара живых глаз. Из-под шляпы аккуратно свисают несколько жидких ухоженных седых прядей, словно растения, тянущиеся к свету. Когда профессор молчит, его губы сердито поджаты, словно он раздумывает, прыгнуть через глубокую яму или нет.

Карманы Фордрайнера оттопырились из-за набитых в них инструментов, предположительно для измерения и описания всевозможных находок. Поэтому он похож на профессора, притворяющегося военно-морским офицером.