– Хорошенькое имечко! – усмехнулась Гастропода.

– А какое отношение имеет этот ваш хищнец к нашей беседе о разных домах? – спросила Гусеница, уже покинувшая гостеприимную раковину улитки.

– Самое непосредственное! – откликнулся Кивсяк. – Ведь тот мусор, которым он облеплен – это и есть его дом. Ну не дом, а скафандр, если вам угодно. Он специально разную труху и всякий хлам собирает и на себя приклеивает – маскируется. Так ему легче и к жертве подкрасться, и, наоборот, от врагов спрятаться.

– От газового баллончика не спрячешься, – заметила Гастропода.

– Надо сказать, другие насекомые тоже создают себе защитные костюмы, но гораздо более изящные. Например, личинка пилильщика, которая сидит прямо над нами. Вон там, на кусте смородины.

– И что же она пилит? – спросила Гусеница.

– Листья. Своими челюстями. Пилит и ест, – ответил Кивсяк, – но речь сейчас не об этом. Взгляните, какой у неё красивый домик: белоснежный, ажурный, сделанный из длинных восковых нитей.

– Да, он лучше смотрится, чем мусорный скафандр этого вашего клопа-грязнули.

– Несомненно. Но и у того, и у другого один и тот же недостаток: это всего лишь одежда, камуфляжный или защитный костюм. А настоящий дом надо построить. Как, например, делает вот это животное, – и профессор защелкал клавишами.

– Какой красивый цветок! – восхитилась улитка, взглянув на монитор.

– Это не цветок. Это сидячий морской червь. Он живёт на дне, в башенке-футляре, который соорудил из песчинок. То, что вы приняли за лепестки цветка, это щупальца, которыми червь ловит разную плавающую в воде мелкую живность.

– У этого жилья есть только один недостаток, – добавил профессор.

– И я знаю какой, – догадалась Гастропода, – такой же, как у моих любимых усоногих раков. Они со своими домиками не могут передвигаться. Поэтому они всю жизнь вынуждены проводить на одном и том же месте.

– Всё правильно! Молодец! – похвалил свою ученицу Кивсяк.

– Смотрите, бабочка! – воскликнула Гусеница, увидев, как на поляну опустилось изящное крылатое насекомое. – Я в такую же превращусь?

– Нет, – ответил Кивсяк, – в такого вы не превратитесь. Потому что это вовсе не бабочка, а ручейник. Кстати, и он имеет прямое отношение к нашей беседе.

– А где же у него домик?

– У него самого нет. В домике поселяется его личинка.

– А на неё можно посмотреть?

– Только на мониторе ноутбука.

– Почему? Она живет где-то очень далеко?

– Нет, личинка обитает в соседнем ручье. Под водой. А нырять никто из нас не умеет. Так что подходите ближе к экрану. Вот она.

– Какая интересная избушка! – восхитилась Гусеница. – Сделана из веточек и травинок. А чем они скреплены?

– Паутиной.

– И у меня паутина есть.

– Так может и вам сделать что-нибудь подобное? Только не под водой, конечно. Попробуйте!

А мы вам поможем. Да, коллега? – обратился Кивсяк к улитке.

– С удовольствием! – откликнулась та.

И работа закипела.

Гастропода подносила сухие травинки, Кивсяк разгрызал их на кусочки, а Гусеница при помощи паутины скрепляла весь этот строительный материал.

Вскоре у них получился домик, точно такой же, как у ручейника. Гусеница забралась внутрь.

– Ну как, удобно? – поинтересовался Кивсяк.

– Не тесен, не велик? – уточнила Гастропода.

– Как раз в пору, – удовлетворённо произнесла Гусеница. – Спасибо вам!

– Ну вот, у вас теперь собственное жильё. Можно сказать, собственная крепость.

– В нём мне никто не страшен – ни жук-жужелица, ни этот ваш клоп-неряха.

– Грязный хищнец, – поправил её Кивсяк.

– Вот-вот. Он самый.

– В своём теремке вы будете в безопасности и когда превратитесь в куколку, и потом – когда станете бабочкой.