[…] Молитесь обо мне. Ныне мудреное время: где ни насмотрелся – везде зло берет верх, а благонамеренные люди находятся в угнетении. Спаситель мира повелел стяжевать души свои терпением. Полагаюсь на волю Божию. Здешнее уединение показывает мне ясно, что по природным моим свойствам и по монастырскому моему образованию – быть бы мне пустынником; а положение мое среди многолюдного, столичного города между людьми с политическим направлением, – есть вполне не натуральное, насильственное. Молитва и Слово Божие – вот занятие, единственно мне идущее. При помощи уединения могли бы эти два занятия, кажется мне, судя по опытам, – очень процвести, и желал бы я ими послужить ближним. Для прочего служения есть довольно людей, с преизбытком; а для этого ныне, просто сказать, не найти. Пытаются – и то немногие, а чтобы кто сказал истину Христову, точно – не найти! Сбывается Слово Христово: в последние времена обрящет ли Сын Божий веру на земле! Науки есть, академии есть, есть кандидаты, магистры, доктора богословия (право – смех, да и только); эти степени даются людям. К получению такой степени много может содействовать чья-нибудь б…. Случись с этим «богословом» какая напасть – и оказывается, что у него даже веры нет, не только богословия. Я встречал таких: доктор богословия, а сомневается, был ли на земле Христос, не выдумка ли это, не быль ли, подобная мифологической! Какого света ожидать от этой тьмы!

Христос с тобою. Всем братиям мой усерднейший поклон.

Тебе преданнейший друг, недостойный

Арх. Игнатий.

Истинный друг мой, Отец Игнатий! […] Послушника Кириловского согласись принять, а также и чиновника из Опекунского совета. А плац-адьютанту Иготину скажи, что от печали не должно идти в монастырь, в который можно вступать только по призванию. Все, сколько их знаю, поступившие в монастырь по каким-либо обстоятельствам внешним, а не по призванию, бывают очень непрочны и непременно оставляют монастырь с большими неприятностями для монастыря и для себя. А потому решительно откажи. […]

Относительно дела с Пафнутием будь осторожен и терпелив; так нужно вести себя относительно людей лукавых. Пожалуй, сделают по желанию твоему, но потом этим обстоятельством, как фактом, будут доказывать, что ты неоснователен в твоих действиях. А много ли надо, чтоб уверить дураков в чем-нибудь. Пусть Пафнутий действует как хочет и скучает как хочет, потому что он, несмотря на все мои убеждения, начал сам действовать, вопреки всем моим истинно дружеским и благонамеренным советам.

[…] Всем кланяюсь: и братии, и знакомым. Христос с Вами.

Архимандрит Игнатий.

18 сентября.

Поздравляю тебя, истинный друг мой, с праздником богоспасаемой обители нашей. […] К нашей обители есть милость Божия, потому что в ней хотя и не столько, сколько следовало бы, есть люди, имеющие намерение быть приятными Богу. Господь посылает и искушения: кому посылаются скорби, тот, значит, есть часть Божия, а кому идет все как по маслу, – тот часть диавола. А когда Господь восхощет взять его из части диаволовой, то взимает посланием скорбей. Скорби – чаша Христова на земле. Кто на земле участник чаши Христовой, – тот и на Небе будет участником этой чаши. Там она – непрестающее наслаждение. Четырнадцать лет, как мы с тобою плывем вместе по житейскому морю. Не видать, как они прошли; не увидим, как и остальная жизнь пройдет. Временная жизнь, когда в нее вглядишься, только льстит – блезир, как русские говорят, не более того.