Что же будет после того, как исследованы и объявлены будут дела всех пред Ангелами и человеками, того без слез и стенаний и рассказать невозможно, потому что это будет уже последнее. Тогда отлучит нас Судия друг от друга, как пастырь отлучает овец от козлищ. У кого есть добрые дела и добрые плоды, те отделятся от бесплодных и грешных и просветятся, как солнце. Это те, которые любили заповеди Господни, были милосерды, нищелюбивы, сиротолюбивы, одевали нагих, посещали заключенных в темницах, заступались за угнетенных, призирали больных, которые плакали, как сказал Господь (ср.: Мф. 5, 4), обнищали ради богатства, соблюдаемого на Небесах, прощали прегрешения братиям, соблюли печать веры несокрушимою и чистою от всякой ереси. Сих «поставит» Господь «одесную, а козлищ – ошуюю» (ср.: Мф. 25, 33), именно тех, которые бесплодны, прогневали Доброго Пастыря, не внимали словам Пастыреначальника, были высокомерны, своекорыстны, сластолюбивы, которые в настоящее время покаяния, как козлища, играют и нежатся и все время жизни своей иждивают в объядении, пьянстве и всяких утехах и увеселениях, а к нуждающимся немилосерды, подобно богачу, не оказавшему жалости к бедному Лазарю.

Так, разделив всех, стоящим одесную скажет Господь: Приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира! (Мф. 25, 34). Стоящие же ошуюю услышат сей горький и строгий приговор: Идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его!.. И идут сии в муку вечную, праведницы же в Живот Вечный (Мф. 25, 41, 46).

О сем-то бедственном разлучении вспомнил я и не могу перенести его. У кого есть слезы и сокрушение, плачьте, потому что в страшный оный Час бедственною разлукою разлучены будут все друг с другом и каждый пойдет в переселение, из которого нет возврата. Тогда разлучены будут родители с детьми, друзья с друзьями, супруги с супругами и те даже, кои клялись не разлучаться друг от друга вовеки. Тогда грешные будут наконец выгнаны из Судилища и поведутся на место мук немилостивыми ангелами, принимая от них толчки, побои, скрежеща зубами, все чаще и чаще обращаясь, чтоб увидеть праведников и ту радость, от которой сами отлучены. И увидят неизглаголанный оный свет, увидят красоты райские, увидят великие дары, какие приемлют от Царя Славы подвизавшиеся в добре. Потом, постепенно отдаляясь от всех праведников, и друзей, и знакомых, сокроются, наконец, и от Самого Бога, потеряв уже возможность зреть радость и истинный оный свет. Наконец приближатся к местам неописанных мучений и там будут рассеяны и расточены.

Тогда-то увидят они, что совершенно оставлены, что всякая надежда для них погибла и никто не может помочь им или ходатайствовать за них. Тогда-то наконец, в горьких слезах, рыдая, скажут: «О, сколько времени погубили мы в нерадении и как обмануло нас наше ослепление! Там Бог говорил чрез Писание, и мы не внимали; здесь вопием, и Он отвращает от нас лице Свое! Что пользы доставили нам концы мира? Где отец, родивший нас? Где мать, произведшая нас на свет? Где братья? Где друзья? Где богатство? Где людская молва? Где пиры? Где многолюдные гульбища?» Ниоткуда нет помощи; всеми оставлены: и Богом, и святыми. И для покаяния нет уже времени; и от слез нет пользы. Вопиять бы: «Спасите нас, праведные! Спасите, апостолы, пророки, мученики! Спаси, лик патриархов! Спаси, чин подвизавшихся! Спаси, Честный и Животворящий Крест! Спаси и Ты, Владычица Богородица, Матерь Человеколюбца Бога!» Вопиять бы так, но уже не услышат! А если и услышат, что пользы? Ибо конец уже всякому ходатайству. В таких терзаниях безотрадного отчаяния каждый, наконец и нехотя, отведен будет на место мучения, какое уготовал себе злыми делами своими,