– Знаю, – спокойно отвечал Чистоплюй. – Но это не имеет значения.

– Что? – Седьмой издевательски хохотнул. – Ты меня слушал или нет? Воевать с покойниками я не собираюсь, да и смысла в этом никакого. Их уже укокошили, а им хоть бы хны! Нет, братцы, это ж чистой воды самоубийство, после которого мы… мы станем такими же.

– Вряд ли, – встрял Жонглер. – Наши мертвяки не поднимались. Только еретики.

– Точно, – подтвердил Пырей. – Только еретики. Навеки прокляты!

– Дело не в проклятии, – сказал Вдовоёб. – Им помогает их святой. Я не знаю, какой именно. Не очень разбираюсь.

– Лже-святой, – поправил Чистоплюй.

– Лже-святой, – без колебаний согласился Вдовоёб. – Конечно.

– А нам?! – не отступал Седьмой. – А нам кто помогал? Где Гюнтер Знаменосец, мать его в… – он осекся, покосившись на каменное лицо Чистоплюя. – Где Святой Рэв? Туман продержался недолго – я когда перну, и то больше тумана бывает.

Ржавый Курт с Жонглером усмехнулись нехитрой шутке, а Чистоплюй вздохнул и принялся объяснять, терпеливо и вкрадчиво, словно капризному ребенку:

– Туман и не должен был прятать нас. Задача стояла простая – добраться до врага, связать его боем, отвлечь на себя. Задачу мы выполнили. Даже несмотря на бессмертие, еретики не выдержали и сами же сломали свой строй, влепили баталии в правый борт, подогнав пикинеров с левого фланга. С минуты на минуту туда вцепятся наши основные силы.

– Все идет по плану, – сказал Вдовоёб. – Верно?

– Не сомневайся. Еретики были бы уже обречены, если б умирали, как обычные люди. Вот для решения этой проблемы как раз и избрали нас.

– Кто избрал? – спросил Жонглер.

– Понятия не имею, – пожал плечами Чистоплюй. – Может, Гюнтер Знаменосец. Может, кто-то еще. Но мы уцелели в мясорубке и попали сюда не просто так. На нас возложена миссия – остановить грандиозное святотатство, творящееся сейчас на поле боя. У еретиков наверняка должен быть алтарь где-то в тылу. Мы пройдем туда по окраине леса, найдем алтарь и уничтожим его.

– И как же мы это сделаем? – Седьмой улыбался, но глаза его были полны ярости. – Небеса помогут, да?

– Да, – сказал Чистоплюй. – Ибо ереси Вольных Экзархатов есть испытание веры, ниспосланное Великими Святыми, дабы люди могли кровью своей смыть грехи предыдущих поколений…

– К дьяволу проповеди! – Седьмой махнул рукой. – Оставь их вон для Грача! Меня этим бормотанием не проймешь. Не для того я только что выбрался из преисподней, чтобы снова туда возвращаться.

– Тебе некуда идти, – сказал Вдовоёб. – Вглубь леса лучше не соваться.

– А вот рискну. Попытаю счастья. Нечисти этой лесной я еще в глаза не видывал, а на восставших мертвяков уже насмотрелся. Хватит.

– Никуда ты не пойдешь, – сказал Чистоплюй.

– Не тебе меня останавливать, старик. Еще как пойду – и пойду не один! Кто со мной, ребята? Кто не хочет обратно в лапы нежити?

– Я с тобой, – сказал Жонглер.

– В лесу страшно, – сказал Пырей, и Маркиз торопливо закивал, соглашаясь. – Но снаружи страшнее.

– Видишь? – торжествующе ощерился Седьмой. – Давайте-ка разделимся. Мы с парнями пойдем своей дорогой, а вы отправляйтесь искать тот ебаный алтарь, и да пребудет с вами благословение всех ма…

Он не договорил. Чистоплюй шагнул к нему, замахиваясь цвайхандером. Седьмой, захваченный врасплох, успел лишь отшатнуться да схватиться за рукоять кацбальгера. Лезвие двуручника, описав в воздухе красивую изогнутую дугу, ударило его в правую ногу, чуть ниже колена – и, пройдя ее насквозь, вонзилось в левую икру.

Седьмой начал орать, только упав на землю. Хвоя под ним стремительно окрашивалась красным. Зольднеры застыли, пораженные внезапностью случившегося. Маркиз с Пыреем потянулись было к оружию, но перед ними возник Вдовоёб с обнаженным мечом и гнилой ухмылкой, и аркебузиры тут же передумали вмешиваться.