– Денч велел мне взять Шехеразаду и скакать в деревню, пока он ищет тебя в лесу. Это был единственный выход, Ричард.

Он по-прежнему не поднимал глаз.

– Денч велел тебе взять мою лошадь, – тихо повторил он. – Но, Джулия… – тут он опять помолчал, – ты же не умеешь ездить верхом.

– Я знаю, – с нервным смехом ответила я. – Я знаю, что я не умею. Но Денч подсадил меня в седло, и Шехеразада была такая милая! Это, должно быть, ты так хорошо вышколил ее. – Тут я бросила короткий взгляд на Ричарда. Его лицо оставалось по-прежнему непроницаемым. – Она сама нашла дорогу домой. Я просто сидела на ней. Это было не по-настоящему. Я не правила ею, как правишь ты.

– Не по-настоящему, – опять повторил он. – Она что, шла шагом?

– Не весь путь.

– Не весь путь. – Он повторял слова за мной так, будто записывал их в какую-то книгу. – Она не шла шагом весь путь. Значит, некоторое время она шла рысью?

– Да, – быстро ответила я. Слишком быстро. – Мы ведь торопились.

– Она шла рысью. Ты сидела на лошади правильно или болталась из стороны в сторону, ухватившись за гриву?

– Я правильно сидела, – обиделась я. – И я даже пустила ее галопом.

Тут Ричард поднял голову и взглянул на меня. Его глаза показались мне темными, как центр грозовой тучи.

– Ты взяла без разрешения мою лошадь и скакала на ней галопом?

– Ричард! – отчаянно воскликнула я. – Я должна была! Должна была это сделать! Денч велел мне! Он пошел искать тебя, а я должна была позвать людей из Экра и потом ехать домой, чтобы рассказать обо всем маме. Я просто не могла отказаться. Денч знал, что надо делать, и он приказал мне!

– Денч, говоришь ты? – спросил Ричард.

– Да.

– Тебе следовало отказаться. – И маленькая морщинка прорезала его лоб.

– Но я не знала, что делать. А Денч знал, Ричард, и я сделала так, как он приказал мне.

– Он никогда не любил меня, – процедил Ричард, откинувшись на подушку и уставившись на голую стену напротив. Он словно видел перед собой бесстрастное лицо Денча, когда тот наблюдал его первый урок верховой езды. – С того самого первого урока. И даже еще раньше. Он хотел, чтобы Шехеразада принадлежала тебе. И он воспользовался первым же предлогом, чтобы усадить тебя на нее.

Я ничего не говорила, потому что знала: все это неправда. Хотя гнев Ричарда так и не разразился, ледяной холод внутри и подступившая к горлу тошнота пугали меня. Я сидела у окна, прижавшись щекой к прохладному стеклу, и мечтала убежать из этой душной комнаты, убежать от навалившегося на меня страха.

– Это вина Денча, – сказал он.

– Да. Да.

В эту минуту я думала только о себе. Ричард замолчал, и я тоже замерла.

Он повернулся ко мне, и я с облегчением увидела счастливое выражение в его глазах. Он улыбался мне, словно лучший из друзей.

– Не смотри так испуганно, Джулия, – сказал он, будто в этом было что-то забавное. – Я не сержусь на тебя больше. Сначала я думал, что это твоя вина. Теперь я вижу, что виноват был Денч.

Я улыбнулась в ответ.

– Но ты уверена, что он приказал тебе? Он действительно приказал тебе взять мою лошадь? Ты не хитришь со мной?

– Нет! Нет! – заторопилась я. – Это была его идея.

– Хорошо. – И он улыбнулся мне своей ангельской улыбкой.

Он протянул мне руку, и я благодарно сжала ее своими ледяными пальцами. Послушная его движению, я соскользнула на колени рядом с его кроватью, и он, положив руку на мое лицо, стал гладить мне щеку. Затем поцеловал мой лоб как раз там, откуда шла головная боль, и при этом прикосновении я почувствовала, что мой страх и напряжение оставляют меня и боль куда-то отодвигается.