– Максим? – послышался голос позади. Я осторожно обернулся, едва сдерживаясь, чтобы не броситься на поднявшуюся на ноги Катрину. Она смотрела на меня с нескрываемой опаской. Думаю, будь у неё сейчас при себе меч, обязательно бы его обнажила.

– Ты… в порядке? – спросил, я тяжело дыша. Кровавая ярость начала проходить, разум прояснился. А вместе с ним вернулась и боль, которую не так просто было подавить. Я впервые сталкивался с пулевыми ранениями. Свинцовые заряды нужно было извлечь. Организм с этим и сам неплохо справляется, но выдавливать их из себя – дело весьма болезненное.

– Я-то нормально, – ответила она. – Немного в ушах звенит, но я цела. Лучше о себе подумай.

Видя, что я относительно адекватный, она сделала несколько неуверенных шагов в мою сторону, но её рука словно рефлекторно пыталась лечь на меч что должен быть на поясе. Тем временем послышался громкий топот и в гостиную вбежал сначала Люциус, а за ним уже и Борис Иваныч.

– Что тут… – послышался голос моего опекуна, но увидев мертвых вооруженных людей в униформе, он смачно так выматерился.

Я тем временем закончил с извлечением свинца из организма. В голове проскользнула мыслишка сохранить хотя бы одну угодившую в тело пулю, но в итоге пришлось просто их выбросить в сторону. Сейчас не до этого.

– За мной, бегом, – скомандовал Иваныч. – Не думаю, что это единственные враги.

Мы направились к пленнику, но там нас ждал неприятный сюрприз. Тот оказался уже мертв, и рядом с ним было ещё двое солдат. Борис Иваныч тут же дернулся в сторону, увидев наставленный на себя ствол автоматического оружия, а вот Люциус поступил иначе, рванув прямо к противнику, да с такой скоростью, что тот даже выстрелить не успел.

Дед Катрины расправился с ними буквально за считанные мгновения. Одному размозжил череп ударом кулака, даже шлем несчастному не помог, а второму сломал шею, приложив того головой об столешницу.

– Сюда, быстрее! – крикнул нам Иваныч, чтобы мы забежали в комнату, и сразу же закрыл за нами дверь. Конечно, неприятно было находиться в одной помещении с тремя мертвецами, но тут не было окон, следовательно, не стоило опасаться и снайперов.

– Как думаешь, это все? – спросила у дедушки Катрина, и ответом на наш вопрос стал неожиданно погасший свет.

– Мда… – поморщился я, оказавшись в полной темноте. Очертания людей и предметов я видел, а вот остальным было совсем худо.

– Срань, они, похоже, перерезали провода, – выругался Борис Иваныч, и принялся шарить руками в каком-то шкафу. Примерно через минуту послышался щелк, и луч света разрезал тьму. В руках мой опекун сжимал небольшой фонарик, но этого было достаточно, чтобы видеть окружающих.

– Кто они вообще такие!? – тут уже я подал голос.

– Сейчас посмотрим, – фыркнул Иваныч, склонившись над одним из мертвых бойцов. Проверил карманы, но никаких документов при солдате не обнаружилось. Да и шеврон был каким-то незнакомым, с изображением ищейки. – Я не знаю такого подразделения.

– Не важно, кто они. По крайней мере, сейчас, – высказался Люциус.

– Они тут не просто так появились, – тут уже сказала Катрина, и мы все взглянули на мертвого пленника. – Возможно, на нем было заклинание слежения.

– Заклинание? – усмехнулся Борис Иваныч. – Это вряд ли. Возможно, в одежду вшит какой-нибудь маячок или вроде того.

– Нам нужно оружие, – вновь высказалась девушка.

– Оно есть, но не в этой комнате. А пока сойдет и то, что завалялось у этих парней, – Иваныч кивнул на мертвецов и, отбросив брезгливость, стащил их оружие. У одного из них оказался помповый дробовик, который мой опекун сразу вручил Люциусу. Себе же взял простую штурмовую винтовку с оптическим прицелом. – У этой штуки неплохой разброс, и меньше нужна точность. Учитывая, что вы раньше не стреляли, в самый раз.