— Мои мысли — на то и мои, что остаются при мне, — отозвалась. — Вы же вот своими со мной не делитесь, — привела весомым доводом.

— Ну, да, — как-то странно ухмыльнулся мужчина в ответ, наконец, отпуская меня и возобновляя свой путь. — Но ведь вы и не спрашивали, так откуда знаете, что не делюсь?

Шаги господина Снежного удаляли меня от него всё дальше и дальше, потому что в отличие от него я осталась стоять на месте, как вкопанная. Смотрела в его широкую спину, обтянутую белоснежным пиджаком, всё пытаясь переварить услышанное. Показалось? Или же…

— Да? — опомнилась, бегом бросившись за ним. — Тогда делитесь, мне интересно!

Еле догнала.

— И почему я должен это делать, если вы сами тоже не делитесь? — вернул он мне мои же слова.

Разговор начал напоминать какую-нибудь шараду. А я их люблю. К тому же, правда, было интересно. Например, узнать, за что он меня терпеть не может. Я, конечно, не самая прилежная ученица, но и намного хуже бывают.

— М-мм… — протянула, поравнявшись с ним, подстраиваясь под его шаг. — А если это будет бартер? Один ваш вопрос, один — мой. Что скажете?

На меня посмотрели с непередаваемой насмешкой.

— И зачем мне что-то о вас узнавать, Романовская? — задал резонный вопрос.

И то верно.

— К тому же, я и без того всё о вас знаю, — хмыкнул, пожав плечами.

А вот это звучало уже пугающе. Но я списала всё на его мнительность. Выпендривается он, короче.

— Но вы ведь сами первым спросили. Про мои мысли, — заметила резонно.

— Насколько я помню, вопрос звучал «Зачем вам обо мне думать», а не о том, что именно вы обо мне думаете. Это я и без вас знаю.

— В самом деле? И что же вы знаете?

И снова на меня посмотрели с насмешкой. А ещё…

— Мы пришли, Романовская.

Господин Снежный открыл дверь в свой класс, пропуская меня вперёд. А там…

— Опять?! — взвыла, не сдержавшись.

Передо мной стояло ведро с водой, моющие средства, а рядышком аккуратно разложено несколько тряпочек.

— Не опять, а снова. И давайте скорее, окна сами себя не помоют, — и сам уселся на приготовленный заранее стульчик по центру класса, вытянул ноги и руки на груди сложил.

Демонстративно так!

— А что, наблюдать обязательно? Опасаетесь, что я пару квадратных сантиметров не домою? — окончательно расстроилась.

— Как мы сегодня уже убедились, вы очень неуклюжая, Романовская. Не хочу быть причиной вашей свёрнутой шеи.

Ещё раз тоскливо оглядела все приготовления для моей отработки, стиснула зубы покрепче, с трудом удержавшись от сопутствующих комментариев, и всё-таки взялась за одну из тряпок. Ведро с водой пришлось перетащить ближе к окнам. Они в этом классе были здоровенными, почти во всю стену, так что пришлось взбираться на подоконник, предварительно скинув туфли.

— А пока моете, можете мне рассказать всё по сегодняшней проверочной, — добавил оборотень следом.

Рассказала бы я ему лучше, что в нашей школе существуют уборщицы. Которым платят зарплату за то, что они убирают и моют в классах. Но за это мне положительную оценку не поставят, так что, порывшись в закромах памяти, принялась смиренно выдавать всё, что помнила по обусловленному заданию. На устное изложение ушло минут десять. А вот на то, чтобы как следует вымыть окна — больше часа. И я почти поздравила себя с тем, что на этот раз всё обошлось без происшествий, как…

— Ай! — подскользнулась на луже, которую сама же оставила.

Закономерно, полетела вниз. И тут же попала в объятия господина Снежного.

— Точно неуклюжая, — вздохнул он устало.

— А может это всё из-за вас, не думали? — огрызнулась нервно.

Ну, а чего я в самом деле постоянно падаю в его присутствии!