И ведь видеть ее сияющие любовью глаза, этот взгляд, который женщина хотела увидеть все восемнадцать лет, да не представлялось возможным, сейчас было все равно, что самой испытать чувства от первой любви.

Первая любовь… Ее первая любовь была мимолетна. Одного взгляда на высокого мужчину с могучим атлетическим телосложением хватило, чтобы ее сердце пустилось вскачь. И ведь он заметил ее.

Белоснежная улыбка на покрытом копотью лице заставила грозного воина преобразиться, посылая по телу молоденькой тогда девушки дрожь. Сандера никогда бы не поверила, что может полюбить так просто. Так быстро. И так… опрометчиво.

Зато теперь на нее смотрела плод этой безрассудной импульсивной любви.

Разумеется, в ту ночь, восемнадцать лет назад, когда стены замка дрогнули под напором соседней державы, пропуская вовнутрь вооруженных солдат, Сандера, пусть сердце и предало ее, разум оставался чистым. И она сопротивлялась… в первые минуты.

Хотя и пыталась потом месяцами убедить себя в том, что оказалась именно жертвой насилия. И в какой-то момент Сандере это удалось. А с годами надуманная убежденность переросла в уверенность, что все так и было: ее изнасиловал аминский захватчик. Воин провел с ней одну ночь, подарив напоследок (или же откупившись?) серебряный медальон с рубином на тонкой цепочке. Тот самый амулет, что она подарила Лори в день ее совершеннолетия. Почти пять лет назад.

Но этот взгляд… у того мужчины были такие же зеленые глаза, лучащиеся счастьем. Сандера только сейчас вспомнила, как внимательно изумрудные очи изучали ее лицо на рассвете. Тогда, когда они лежали на соломе в конюшне, скрываясь от шума и неразберихи сражений. В то утро она видела незнакомца в последний раз. Стоило первым лучам солнца коснуться поверхности земли, звуки сражений начали стихать, и воин поспешил к своим.

Или она уже путает? Может, он увидел ее после подписания мирного договора? А шум, который они слышали – это радость от того, что затянувшаяся война, наконец, получила свое завершение? И ионтовцы начали праздновать?

***

Ноал, проводив Лори нежным взглядом, посмотрел на отца. И блаженная улыбка, что была на его губах, сошла на нет. Отец выглядел весьма напряженным.

Неужели болезнь вновь вернулась на круги своя?

- Папа?..

- Ноал… давай присядем.

Демон почувствовал, как его охватывает невольная дрожь. Что произошло, пока его не было?! И ведь он отсутствовал всего сутки!

Альморон, удостоверившись, что Ноал удобно расположился в кресле, вздохнул.

- Ты ведь в курсе наших взаимоотношений с Фреосом?

- Ты про тайную разведку?

Король кивнул.

- Год назад… чуть более года назад, была весьма… пикантная ситуация, принять участие в которой вызвалась сама Раилриен Ниманнская.

Нахмурившись, Ноал уточнил:

- Принцесса долин?

- Да. И в ходе миссии, – Альморон помялся. – Миссии, которую поручил лично я, эльфийка погибла.

Ноал удивленно вскинул брови. Убить фреоску было делом совершенно не простым, а уж принцессу, у которой и защиты было в разы больше, чем у рядовой воительницы… Что же это было за задание?

- И теперь, когда на трон Фреоса взошла новая принцесса, – Альморон поморщился. – Старейшины выдвинули ультиматум: либо мы, с нашей стороны, удовлетворяем их требование, либо они объявляют нам войну.

- И какое же требование они выдвинули?

- Оно тебе не понравится.

Ноал выжидающе вперил взор в отца.

- Они требуют восполнить кровь фреосцев. Жизнь за жизнь.

- Я не понимаю.

- Так как именно наша семья стала причиной гибели одной из венценосных особ долин… Старейшины потребовали, чтобы мы… – Альморон виновато скривился, – вернее ты, дал новую жизнь фреосцу.