— Я тебе не детка, засранец. У тебя-то версии какие есть или признаешь уже, что следак из тебя так себе?

— Увы, увы, детка. Судмедэкспертиза не входит в обширный список моих выдающихся достоинств.

Они оба усмехнулись, но лично Дар был далёк от веселья. Просто с их образом жизни либо привыкаешь ко всякому дерьму и учишься хихикать над трупом хорошего знакомца, либо бросаешь всё к трёханой матери да ползёшь к себе в берлогу — удить рыбу и разбивать огородик.

«Пастораль прямо, хоть кино снимай да по визору показывай. Не хватает только миленькой дурочки на кухне да выводка медвежат во дворе», — чуть нервно заметил Дар про себя.

Лужа крови вдруг показалась не такой уж и гадкой. Всё повеселее огородиков и дурочек.

— Филейный нож, — кивнул он на орудие убийства, лежащее у самого края кровавой лужи. — Затейник наш душегуб. Предположу, что выбор делался с умыслом: клинок довольно узкий и острый, в длину сантиметров двадцать. Таким до сердца добраться несложно — если знать, как им работать.

— Убийца знал?

— Я не судмед, — повторил Дар чуть недовольно. Больше всего на свете он терпеть не мог признавать, что чего-то не может или не умеет. — Но нож целехонький, не обломался в ране. Это говорит в пользу убийцы, как по мне. Но вот зачем бросать орудие убийства рядом с трупом?

Увы, ответ пока один — а Хаос его знает.

— Что будем делать? — поинтересовалась Кэм, коротко кивнув на тело Стефана. — Похитим тело, наймём частного детектива, выпросим у Хаоса мозгов для старины Делатта?.. Хотя нет, этому ничего не поможет.

Дар брезгливо стянул перчатки и завернул их в чудом оказавшуюся поблизости салфетку. Надо будет сжечь в ближайшей урне.

— Ни то, ни другое, ни третье, — отозвался он, отвернувшись от трупа. Всё равно больше ничего интересного не увидит. — Подождём, пока в Греймор пришлют нового ликвидатора, и послушаем, с какого места он начнёт нам врать.

Комм в кармане вдруг завибрировал. На голубоватом экране высветились безликие печатные буквы. Дар с минуту пялился на короткий текст, не зная, то ли нервно хихикать, то ли подозревать вселенную в редкой прозорливости.

— Тем более нам его уже назначили.

Он протянул коммуникатор Кэм. Хватило быстрого взгляда, после которого — Дар был уверен — её идеально вычерченные брови должны были поползти вверх. Она сдержалась — всё же почти королева Севера, без умения держать лицо тут никак. Но удивление в её голосе всё же слышалось.

— Быстро они… — Кэм сдёрнула с волос резинку, пальцами расправила волосы, повела плечами. — Что ж, не будем мешать профессионалам делать их работу.

— Вот и я так подумал.

5. 5

— Эй, бро, как думаешь, она лопнет, если надуется ещё сильнее?

— Вполне возможно. Хотя кто её знает… не лопнула же за тридцать шесть лет?

— Ну мало ли… Эй, сестра, притуши свою унылую ауру!

— Ты не превратишься в тыкву, если будешь улыбаться чаще, чем раз в год!

— Хм, а вдруг превратится?..

Приподняв свободную от руля руку, показала через плечо средний палец. Ни разу не педагогично, да и сидхе с ним; мои котята давненько разменяли третий десяток. Ли́лит весной стукнуло двадцать шесть, двадцатидвухлетие Джи́лена мы отметили неделю назад. Хотя их обычно принимают за двойняшек, очень уж они похожи — у обоих густые иссиня-чёрные волосы, лучистые синие глаза и бледная кожа того приметного оливкового оттенка, какой часто выходит при смешении северной и южной крови. Рост моя мелкота тоже получила от матушки-северянки, в один прекрасный день вдруг жутко вымахав и мелкотой оставшись лишь для меня, их названой… не то матери, не то старшей сестры. Сама я довольно высокая, но моя красавица бета ещё выше, а уж нашему омеге я еле-еле достаю макушкой до плеча. Джилли ростом под два метра, по-мальчишески стройный, но довольно крепкий и плечистый, и именно его часто принимают за альфу нашего крошечного прайда.