19. 19

Нижний Моэргрин, как и все подобные районы в крупных городах — сплошь мусор, шум, запах всего и сразу. Приют нищих. Убежище головорезов, как называют его в народе. И это при том, что несколько лет назад, когда Кэм только примеривалась к креслу префекта, Дар и Стефан вырезали почти всё Приречье, заручившись поддержкой пары предприимчивых ребят. И спалили к Хаосу половину района, оставив тех, кого отправлять на корм рыбам в реку Стир было неразумно, без места для сходок. Славное было времечко, рискованное и интересное.

Времена нынешние тоже не отстают. Поскучнее будут, факт, однако же в нормальном спокойном мирке никак не увидеть оборотня в компании вампира. Во вполне такой приличной компании — никто никого не доедает, не ищет подобающий случаю кол и серебряные пули.

Дар покосился на своего спутника, вертящего в пальцах сигарету и недобро косящегося на выглянувшее из-за туч солнце. Вопреки всем детским страшилкам, вампиры не боятся солнечного света, не горят от него как факелы. Но не любят. Притом чем старше, тем сильнее не любят. Гаррету не так давно за три сотни лет перемахнуло, если верить метрикам; увидишь его днем — считай, где-то что-то сдохло. Или конец света не за горами.

Насчет конца света Дар, конечно, малость перегнул. А вот со «сдохло» вполне себе попал в точку. Иначе ничем не объяснить, с чего вдруг остроносый хмырь позволяет себе столько эмоций. Волнение, нервозность на грани истерики — ничем таким от вампиров обычно не пахнет. Кровью и могильной стужей, но не страхом за кого-то.

— Ты меня позвал, потому что у тебя спички закончились?

— Вот уж нет, — Гаррет наконец закурил, выпуская облачко едкого дыма и заставляя поморщиться. Дар, как и все оборотни, эту дрянь не любил. — Скажи-ка мне, гро Маграт, когда ты заставишь работать своих полицейских сучек?

Дар опешил. Нет, вовсе не от тона, хотя любой другой альфа уже грыз бы горло клыкастому ублюдку. От самой формулировки. Копов он всех поголовно считает теми ещё суками, но чтобы «своими»? Не-не, не надо ему такого счастья, пусть Делатт с его халатиком остается своим собственным.

— К делу, Тамри́т, я не гадаю по степени чужой наглости.

Гаррет сплюнул на землю, затянулся снова. Да так и отбросил вонючую гадость; тут же, впрочем, полез за следующей.

— Мои… дети пропали. Мои и Аланы. Последние обращённые. Свежие, вкусные, молодые и красивые, способные к деторождению. Все трое, Шандар! А сучьи копы вместе с сучьей инквизицией и ещё более сучьими охотниками послали меня вроде бы по разным адресам, но направление в итоге одно. Мерзкий вампир и его отродья не достойны их внимания!

Дар нахмурился. Оборотней и вампиров не любят — факт, с которым ничего не поделаешь. Но чтобы отказать в помощи второму вампиру Севера? Пожалуй, Гаррет прав — пора бы напомнить копам их место.

— Когда ты видел их в последний раз? — на всякий случай уточнил Дар. Вампиры не такие уж и паникеры, но недавно распрощался с жизнью официальный ликвидатор округа. Немудрено обзавестись паранойей.

— Три дня, — сухо отозвался Гаррет. — Я не впечатлительный, Шандар. Знаю законы и наивно верю в инстинкт самосохранения у всех, чей уровень развития выше, чем у голубя. Кто решится навредить детям дома Тамрит?.. Сначала мы обыскали всё сами. Копов с их расистскими заморочками оставили на крайний случай.

— Я поговорю с Делаттом. Передам старине Анри привет. Он проникнется, обещаю. Через час тут будут все копы округа за компанию с маршалами и инквизицией. Отработают свой хлеб.

— Нет, — Гаррет покачал головой. — Нет. Я найду своих детей сам. А ты мне поможешь, — и добавил, не иначе как пересилив себя: — Пожалуйста. Кого-то похожего на них видели здесь.