Кто-то наступил мне на ногу, когда пробирался сквозь толпу, чтобы выйти на своей станции, но я даже не обратила на это внимание – слишком вымотана. Мне кажется, еще пару лет такого ритма жизни и я окажусь в больнице в полумертвом состоянии. А меня даже навестить  будет некому.

Как мне рассказывали в детском доме, они нашли меня у порога здания темной холодной ночью, когда мне не было еще и пары месяцев. Впрочем, такая же история появления была почти у половины сирот. Ни матери, ни отца я никогда не знала. Меня никто не искал, да и я не пыталась. Зачем искать тех, кто меня выбросил еще в младенчестве?

До шестнадцати лет я росла в приюте и не скажу, что жизнь была совсем плохой, но и хорошей ее не назовёшь. За все приходилось бороться, даже за свою койку в комнате, где жили еще три такие девочки, как я. После того, как получила паспорт, не сразу, но оказалась на улице. За спиной ни гроша, идти некуда. Не знаю, как сложилась бы моя дальнейшая жизнь, если бы одна из воспитательниц детского дома не решила мне помочь, пожалев, потому что я всегда старалась быть примерным ребенком.

Полгода я жила у нее на квартире, одновременно ища работу. Татьяна жила одна, и все было хорошо, ровно до тех пор, пока у нее не появился ухажер. Видя каждый раз этот сальный взгляд в свою сторону, поняла, что если не уйду сейчас, то меня ждет кое-что похуже приюта. Так мне в кратчайшие сроки удалось найти съемную квартиру для двух девушек, и в один из дней я попрощалась с Татьяной, поблагодарив её за все. Уговаривать остаться, она меня не стала. Оно и понятно.

В этой съемной квартире я живу до сих пор. Соседки часто менялись за прошедшие два года. Поэтому и подруг у меня особо не появилось. Да и какие подруги, если ты редко бываешь дома и почти никогда – на связи. Днем на учебе, вечером на работе, ночью – на подработке. И остаток ночи до утра – вырубаешься так, что даже сны не снятся.

Тело немного потряхивало изнутри от усталости. До места, где я жила, ехать почти два часа. Так что я сама не заметила, как за размышлениями задремала. И впервые за последние несколько лет, мне приснился сон. Красочный такой, словно наяву. Потому что даже во сне не было сил, хотелось прилечь на золотистую кровать, что так заманчиво стояла посреди комнаты.

Спать во сне… Похоже, мои прогнозы на безрадостное будущее не так далеки от истины.

Комнатка была небольшая, закругленная, как в башнях, отделанная темно-коричневыми деревянными панелями на стенах. С потолка свисала старинная железная люстра на цепях, а по её бокам крепились подставки со свечами, которые мягким теплым светом освещали комнату. Одно большое окно, но подойдя к нему, я увидела лишь то, что за ним сплошное белое марево. Почему-то, я не  удивлена. Моя скудная фантазия просто не смогла представить что-то большее, чем эта крохотная комнатка.

Подойдя к кровати, я уже хотела плюхнуться на нее лицом в подушку и не вставать, как минимум часа два, хотя бы во сне наслаждаясь сном в кровати, а не в пути, как обычно, но откуда-то сверху раздался гул. Сначала он был похож на тот, что возникает перед землетрясением, а затем я стала различать неясный хор голосов, как мантру повторяющий одни и те же незнакомые мне слова.

- Кто здесь? – Испуганно вырвалось у меня.

И вместо ответа посреди комнаты засиял белый свет, разрезавший пространство, и оттуда вышел, мамочки мои, невероятно красивый мужчина. За все свои восемнадцать лет я не видела подобных, даже в век развитых технологий, интернета и социальных сетей. Я даже присела на кровать, пытаясь проморгаться. Надо же, вот это моя фантазия учудила. Значит, пейзаж за окном она нарисовать не может, а ослепительно красивых мужиков – за будь здоров.