И угораздило же меня пойти работать редактором в издательство, специализирующееся исключительно на выпуске этого самого фэнтези. В голову непрошено полезли воспоминания о причинах, побудивших меня встать на эту стезю. В семь лет, прочитав книгу про путешествие хоббита, я навсегда влюбилась в фэнтези. С возрастом моя любовь только крепла. Читая очередную книжку, я в мыслях вместе с эльфами бесшумно скользила по зеленым лесам, порхала над лепестками роз с крошками-феями, восхищено ахала над сокровищами гномов, бесстрашно шла в бой против черных колдунов и мечтала когда-нибудь оказаться в сказочном мире. Родители и знакомые умилялись на скромную, чуть полноватую девочку с косичками, проводящую все свободное время за книжкой. Ребенок рос, не доставляя никому никаких хлопот. Даже переходный возраст, которым психологи любят пугать родителей, прошел как-то мимо меня. Я не ходила на дискотеки, не гуляла по улицам с мальчиками из неблагополучных семей, не портила волосы химией и перекисью водорода, не закатывала родителям истерики на тему приобретения модных вещей с Черкизовского рынка. Я вообще ничего не замечала, кроме постоянно повышающихся цен на столь любимую мной литературу.

Возможно, такая жизнь в розовых очках продолжалась бы и по сей день, но на пятнадцатом году существования случилось то, что обычно случается с девочками моего возраста: я влюбилась. Родители с ужасом смотрели на объект моих воздыханий, но я со всем юношеским максимализмом отказывалась понимать, что он совершенно далек от нарисованного мной идеала. Идеал учился на слесаря, изъяснялся исключительно посредством великого могучего русского, слушал «Сектор Газа» и из всей литературы читал журнал «Спид-инфо» в ванной. Прозрение наступило где-то через полгода, когда я случайно подслушала, как несостоявшийся принц делится со своими прыщавыми дружками планами по совращению «пухлой тушки» в ближайшие выходные, а в качестве доказательства обещает представить фотографии. Я стояла и слушала, как он глумится над моими косичками, платьицами, добрым чувством юмора, неумением хамить, давать отпор и восторженно-наивным увлечением фэнтези.

Прорыдав всю ночь, утро я встретила совершенно другим человеком. Волосы были острижены в ближайшей парикмахерской, там же заодно были проколоты уши, платья и кофточки отнесены на помойку, а предки наконец-то получили первую полноценную истерику на тему: «Мне нечего носить». Чувство юмора резко стало черным, ну а мой до недавних пор легкий характер навсегда стал цинично-тяжелым. Мою персону все реже можно было застать читающей очередную сказку, потому как все свободное время я стала проводить в спортзале, сгоняя детский жирок. Со временем полноту заменила мускулатура, прическа раз от разу становилась все более короткой и вызывающей, а количество дырок в ушах увеличивалось в геометрической прогрессии. Примерно через полтора года я встретила своего бывшего ухажера и в ответ на его сальную шуточку прилюдно опустила его перед всеми друзьями и висящей на нем, как сопля, девицей. Помню, что он даже попытался на меня замахнуться, но мастерски проведенный хук правой выбил из него эту глупую мысль. Еще спустя пару-тройку лет на плече и спине у меня расцвели татуировки, и я навсегда забыла, как носить юбки и ходить на каблуках. Родители только удрученно вздыхали, наблюдая за моим преображением. Единственное, что осталось у меня на тот момент неизменным – это хорошие оценки и любовь к фэнтези, теперь тщательно скрываемая ото всех под маской циничной девицы. Когда передо мной встал выбор, куда поступать, я расчетливо отдала свои документы в престижный вуз на факультет филологии с прицелом в дальнейшем работать там, где печатается это самое фэнтези, дабы больше не тратить время на метания за новинками и деньги, которые можно потратить на очередную покраску волос или фенечку.