Я испугалась, что в суматохе упадем в яму. Второй рукой вцепилась в Варка, сохраняющего хладнокровие, но меня грубо потянули за талию, и я выпустила его.

– Варк! Варк! – закричала, но крики заглушал всеобщий гам. Кто-то закинул меня на плечо и понес.

Только в глухой храмовой подсобке, куда доходило лишь приглушенное гудение, поняла, что меня лично тащил верховный жрец.

«Вот тебе и старик!» – поразилась его физической силе.

Ноги подкашивались. Да и Кхарт от восторга и возбуждения не мог совладать с собою. Сжимая и разжимая кулаки, расхаживал по комнатке. Похоже, он готовил хитрый обман, но произошло чудо, которого не ожидал.

Один из служек бесшумно вошел и поставил кувшин на столик. Я думала, что с водой и хотела попросить попить, но вовремя остановилась. Пусть сейчас в глазах Кхарта – героиня, только… следует ли, если заметила, что ему принесли вина? Не лучше ли прикинуться глупенькой? Ведь верно Варк подметил – у меня длинный язык. Решила терпеть и молчать.

Однако служка вернулся и что-то прошептал Кхарту. Тот выпрямился, высокомерно скривил губы и процедил:

– Сделаю для нее исключение, – потом махнул рукой, приказывая мне подойти, и предостерегающе прошипел: – Стой и молчи!

Покрывало накинуть не велел. Наверно, решил, что теперь «избранную» должны знать в лицо, чтобы не подменили другой. Все больше осознавая, в какой серпентарий попала, я становилась чересчур мнительной.

Тизария вошла величественно, несмотря на явно избыточный вес. Она хорошо держала лицо, но румянец говорил о многом.

– Лучезарные Лах и Авсия услышали нас! – восторженно воскликнула она, и ее глаза заблестели от слез.

– Мы непрестанно молились лучезарному Лаху и его божественной супруге, и они откликнулись! Драконье сердце ожило. Пусть на несколько мгновений, и все же этот знак – лучшее свидетельство, что мы на верном пути. Теперь за нас, за всю Лагеарнию будет просить избранная...

«…Которая принадлежит мне!» – так следовало понимать его довольный, хищный оскал.

– Мы всегда уважали драконьих заклинателей. И в знак признательности я пришлю щедрые дары Храму. И вам, Кхарт. Я помню, ваше сердце всегда принадлежало златокрылам… – защебетала хитренькая тизария.

– Лучший дар для храма – внимание Светлой Тизарии, ее Светлейшего супруга и Тизарина Ковена. Да процветает ваш славный род в веках под покровительством Лучезарных Лаха и Авсии.

– Мы посетим вас всем семейством, а также торжество по случаю великого праздника. Обещаю, ваши молитвы оценит вся Лагеарния!

– Мы помолимся вместе… – переговаривались Нельмела и Кхарт, а я молчала и пыталась сдержать растущее раздражение.

«Помолитесь, как же. А потом начнется перетягивание Ковена, и в ход пойдут яды и кляузы, чтобы очернить перед сыном властную мать или ставшего ненужным верховного жреца», – в политике никогда не была сильна, но чутьем догадывалась, что третий рано или поздно станет лишним, и вот тогда…»

У меня кружилась голова, хотелось тоже хлебнуть вина и просто побыть одной. Я стояла-то ровно из последних сил, а тут тизария подошла вплотную и стала внимательно разглядывать меня.

– Мы с тобой, Кхарт, найдем общий язык. И в этом поможет скорейшая встреча, – проворковала она.

– Несомненно. Тизары и заклинатели – как два брата, оберегающие отчий дом… – вторил ей старик.

Пафос и лицемерие зашкаливали. Сладкая патока обволакивала пространство настолько, что подначивало крикнуть: не заслужили вы, лицемеры, ни покровительства, ни прощения, ничего! И будь моя воля – призвала бы голодного ящера и приказала бы сожрать этого старого лгуна. Правда, дракона было бы жаль – отравился бы подлецом. А вот к тизарии я бы еще пригляделась, но, наверно, она такая же змея. Да идите все в сад!