– Как узнать, что это Суфэтх?

– Этот юноша должен почувствовать. Прощайте!

Ростислав оглянулся на спутников, вдруг открывших стрельбу. Пригнулся, доставая пистолет и прикрывая телом Будимира. Из леса замелькали вспышки выстрелов, пули с чавкающими звуками начали влипать в стены избы.

– Уходите! – крикнул Сухов-старший. – Мы вас нагоним!

Одна из пуль вжикнула над ухом застывшей бабы Домны, та отшатнулась, подняла руку над головой, стала черной и страшной!

– У-у, басурманы, нет от вас покоя! Ка-ба-ннах!

Из-под избы ширкнуло прозрачное пламя, превратилось в густые струи дыма, прострелившие поляну насквозь, вонзились в лесную чащу. Послышались крики, стоны, гулкий треск, стрельба на время прекратилась.

Баба Домна подтолкнула Ростислава к проему входа.

– Чего встал, гойда шибче!

Они вбежали в избу, заполненную вязкой темнотой, как водой. Ростислав споткнулся обо что-то твердое, едва удержался на ногах. Твердое буркнуло:

– Под ноги гляди, слепень!

– Сюда!

Его схватили за руку, дернули в сторону, так что он едва не выпустил руку Будимира. Впереди обозначились очертания прямоугольника, похожего на дверь. Светлов шагнул вперед и словно прорвал черную пленку, оказавшись в тесном помещении неопределенной формы, залитом призрачным пепельным светом. Стены помещения казались деревянными и серебрились инеем, хотя холода не чувствовалось. В одной из стен протаяла дыра, в которую выглянула голова давешнего лохматого пузана, скрылась. Дыра затянулась. Но тут же рядом появилась еще одна дыра, из нее высунулась голова другого мужика, лысого, с бледным синеватым лицом, на котором выделялись огромный нос и фиолетовые губы.

– Ждите, щас матка придет, – сообщила голова и скрылась.

Ростислав посмотрел на Будимира, но мальчишка испуганным не казался, в его глазах читались любопытство и удивление. Но не страх. Уловив взгляд Ростислава, он несмело улыбнулся.

– Это, наверное, Синя.

– Что?

– Дядя Толя говорил, что у Бабы-Яги три сына: Пузя, Резя и Синя. Нас встретил Резя. А это был Синя.

– Похоже, – согласился Ростислав. – Ты думаешь, баба Домна и есть Баба-Яга?

– Баба-Яга – сказочный персонаж, – по-взрослому ответил Будимир, – а баба Домна – реальное воплощение образа.

– Это тебя дядя Толя просветил?

– Он еще говорил, что Яга – это измененное «йога», то есть способность мистического перемещения.

– Наверное, он прав. Не боишься, что мы с тобой попадем в… этот, как его… в Суфэтх?

– Боюсь, – кивнул мальчик серьезно. – Но ведь кто-то же должен рисковать ради спасения мира?

– Это уж точно, – пробормотал Ростислав, не зная, смеяться ему или плакать в ответ на заявление.

В стене помещения за спинами беглецов открылась щель, в нее протиснулась старуха Домна с лукошком и с узелком в руках. В лукошке лежала горка куриных яиц – с десяток.

– Держи, мечарь, да смотри не растеряй!

– Спасибо, не надо, – мотнул головой несколько озадаченный Ростислав. – Кое-какие запасы продовольствия у нас имеются…

– В лукошке-то не еда, – усмехнулась старуха, – как ты подумал, хромой. Это кляца[8]. Каждое яйцо заговорено и являет выход на «лестницу». Бросишь на землю, назовешь к л ю ч, оно и развернется. Запоминай.

Баба Домна произнесла какое-то слово.

Ростислав уловил только раскатистое «чарр».

– Что? Извините, не расслышал…

– Вот он небось расслышал, – кивнула старуха на Будимира. – У-у, глазищи-то какие, прям слеза прошибает. Надо же, у кого-то дети как дети родятся, а у кого-то уроды… Держи вот. – Она сунула мальчику маленькую матрешку. – Это оберег. Если что – кликни ее, она даст связь с мамкой. Ну, пора. Опасайтесь только… – Домна не договорила.