Ужин закончился чаепитием. Чай был заварен травами и листьями брусники и был необыкновенно вкусным. Клевавшего носом Будимира уложили спать, и взрослые собрались в одной из комнат, оказавшейся кабинетом хозяина. В нем умещались два стула, диванчик, стол и на нем современный отечественный «ПиСи» марки «Золотой прииск».

– Теперь выкладывайте, с чем пожаловали, – хмуро произнес Вуккуб, у которого явно испортилось настроение.

Ростислав не знал причин изменения душевного состояния хаббардианца, но догадывался, что оно связано с поведением жены. Тааль слишком много внимания уделяла старшему Сухову.

– Нам нужен выход в Шаданакар, – сказал Никита, как никто другой понимавший состояние Вуккуба.

Тот скривил губы.

– А меч Святогора в придачу вам не нужен? Могу сбегать.

– Нужен, – остался серьезным Никита. – Только вряд ли тебе известно, где он находится в данный момент.

Вуккуб сверкнул глазами, отвел взгляд.

– Я пошутил. Но и с выходом в Веер помочь не смогу. Ты же искал Книгу Бездн, – повернул он голову к Такэде. – Так и не нашел?

– А разве она не у вас? – с изумительной восточной корректностью спросил Такэда.

Вуккуб посмотрел на него, на Сухова, в свою очередь с прищуром разглядывающего хозяина, покачал головой.

– Вы напрасно рассчитываете на…

– Не становись занудой, – вошла в комнату Тааль, – иначе я решу, что ты постарел. Как говорит древняя мудрость: никогда не ври, если правдой можно добиться большего. Двенадцать лет назад эти люди помогли нам, и не их вина, что мы остались в их хроне в роли отбывающих наказание.

Вуккуб глянул на жену исподлобья, хотел сказать что-то резкое, но передумал. Пробормотал с плохо скрытой ехидцей:

– Если они такие умные, почему строем не ходят? Почему обращаются за помощью именно ко мне, злобному хаббардианцу?

– Потому что ты единственный, кто может им помочь.

Вуккуб усмехнулся, задумался, приглаживая волосы на виске. Проворчал:

– Женщины редко ошибаются в людях. Не помню, кто сказал: они любят побежденных, но изменяют им с победителями. – Вуккуб кинул мгновенный взгляд на Сухова. – Может быть, я действительно больше землянин, чем хаббардианец? – Он с усилием отбросил колебания. – Книга Бездн, дорогой Тоява Оямович, у меня, точнее, большая ее часть, однако главный ее фрагмент – «ключарь» или «мысленник» – отсутствует, а это как раз та часть, в которой описываются методики личностного «выхода за предел», то есть за границу хрона. Единственное, чем я вам могу помочь, это направить к моей дальней родственнице, бабе Домне.

– К Бабе-Яге, – улыбнулся Сухов.

– В каком-то смысле, – кивнул Вуккуб, не обижаясь. – Много лет назад, еще до моего появления на Земле, она была наблюдателем… э-э, определенных сил, но потом влюбилась в землянина, родила трех сыновей и вышла из игры. Ей около двухсот лет, тем не менее старушка еще не настолько выжила из ума, чтобы не помнить свое прошлое.

Такэда и Сухов переглянулись.

– По легендам Баба-Яга является посредником между Явью и Навью, – сказал японец. – И живет она в избушке на курьих ножках, которая вовсе даже не избушка, а врата в мертвое царство. Может быть, так оно и есть на самом деле?

– Ты просто кладезь информации, оруженосец, – проговорил Вуккуб с прежней ехидцей, – за что я всегда тебя уважал.

– Где живет эта твоя родственница? – осведомился Сухов.

– Под Томском, на Оби, местечко называется Навье Болото.

Такэда хмыкнул. Сухов улыбнулся.

– Весьма символичное название, вы не находите, господа? Точные координаты дашь?

– Сорок километров к северу от Томска. Прямых дорог, к сожалению, нет, придется добираться окольными путями, а последние километров десять – вообще по бездорожью.