– Покупателей стрел этой партии ты уже проверила?

– Да. Поговорила с одной дамой по дороге домой. Айрис Квил.

– Слышал о такой. – Рорк поднял бокал. – Довольно широко известна в узких кругах. Профессиональная охотница и одна из основательниц «Охотников против голода».

– Как это мило с ее стороны!

– Животные, правда, вряд ли так думают, как мне кажется. Но дело они делают хорошее.

– Выглядела она спокойно. Выдала всю информацию по своему арсеналу, даже стрелы пересчитать дала. Все на месте. И составила список людей, которые пользуются такими же. А животные… ты же сам не охотишься.

– Нет, что-то не привлекает.

– Я, честно говоря, и сама не очень-то понимаю, на фига тащиться черт знает куда только для того, чтобы подстрелить какую-то глупую животину. Бегают эти звери у себя в лесу – или где они там водятся, никого не трогают, а они – ба-бах! Хотели мяса – вон, на каждом углу сосиски в тесте продаются.

– Сосиски – не мясо, – возразил Рорк.

– Ну, это уже тонкости.

– Это не тонкости, это здравый смысл. Что до охоты, полагаю, это первобытный инстинкт, противостояние один на один с природой и так далее.

– Ага, только ты – с оружием, – усмехнулась Ева и задумалась. – Может, тут то же самое. Хьюстон или любой другой из его водителей ничего не подозревает, он, так сказать, в своей естественной среде обитания. Убийца подкрадывается к нему… Он, конечно, сидит в салоне шикарного лимузина, но он на охоте. Следует своему первобытному инстинкту.

– А вот это совершенно неспортивно, – покачал головой Рорк. – Стрелять в безоружного со спины. У большинства животных есть своего рода эквивалент оружия – зубы и когти – и определенное преимущество. Скорость, чутье, реакция.

– А по-моему, плевать ему было на справедливость и на правила. Может, он и охотник, а может, ему уже обрыдло стрелять четвероногих. Решил, а не попробовать ли ему зверя покрупнее.

Ева поразмыслила над этим, пока устраивала у себя в кабинете еще одну доску с фотографиями. Заказав кофе, она покосилась на дверь, отделявшую ее рабочее пространство от кабинета Рорка. Ему нужно было еще кое-что доделать по работе, и Ева подумала, что есть нечто по-своему трогательное в том, чтобы вот так вот работать рядом – в соседних кабинетах.

Она зарядила на компьютере поиски по базам и, пока ждала результатов, решила занести в записи по делу пришедшие в голову новые идеи.

«Охотник. Крупный зверь. Убийство ради кайфа. Необычное оружие, хитрый план – привлечь внимание. Внимание – трофей? Кто любит охотиться и имеет доступ к данным Свита? Мотив – подставить Свита?»

Оторвавшись от записей, Ева глянула на экран компьютера, сигналящего о входящем сообщении. «А вот и Рио», – пробормотала она и стала читать рассекреченное прокурором подростковое досье Хьюстона, которое высветилось на экране.

«Вандализм, магазинные кражи, незаконное хранение, прогулы в школе, – прочла она. – Две отсидки в несовершеннолетнем возрасте плюс в промежутке арест за хранение наркотиков и порчу частной собственности. Направлен на принудительное лечение к психологу. Все еще до того, как ему стукнуло шестнадцать».

Ева откинулась в кресле и принялась листать отчеты социальных работников, психологов, комментарии судей.

В общем, на парня навесили ярлык испорченного ребенка, дебошира и рецидивиста с пристрастием к легким наркотикам. А потом кто-то почесался и копнул поглубже, глянул повнимательнее в его медицинскую карту. Переломы, синяки, отбитые почки – все это списывали на драки, пока аккурат накануне семнадцатого дня рождения Джамаль не избил своего отца до полусмерти и не сбежал из дому.