– Они его посадят за решетку?

– Он уже за решеткой.

– И какой будет срок?

«Господи, – подумала Ева, – этим детям палец в рот не клади».

– Я не знаю. Иногда кажется, что мало, но так уж получается.

– Надеюсь, они его, прежде чем арестовать, хорошенько отдубасили.

Ева сдержалась, чтобы не хмыкнуть.

– Парень, если хочешь стать копом, придется научиться держать язык за зубами. Преступник за решеткой. Дело закрыто. Иди съешь пирожок или что захочешь.

– Отличная мысль, – одобрила Шинед. – Идем, Шон, – сказала она, беря его за руку, – поможешь мне порезать пирог. Вот молодец! – добавила она, улыбнувшись на ходу Еве. – Эй, Имон, чего замолчал? Играй дальше! А то наша американка решит: мы тут не знаем, как надо устраивать вечеринки.

Снова полилась музыка. Ева не успела сесть, как Брайан уже подхватил ее и закружил.

– Лейтенант, дорогая, чур, первый танец мой!

– Это не по моей части. Я не танцую.

– Сегодня – танцуешь.

Так и вышло. Впрочем, танцевали все. Закончили уже далеко за полночь, и Ева, еле держась на ногах, доковыляла до кровати.

А на рассвете ее снова разбудил петух.

За завтраком состоялось прощание, включавшее в себя многократные объятия, поцелуи, а Брайан сгреб ее в охапку и приподнял в воздух.

– Как бросишь этого типа, только свистни – прилечу! – подмигнул он Еве.

«А, черт с тобой!» – подумала Ева и звучно поцеловала его в ответ.

– Идет. Но имей в виду, он еще о-го-го!

Брайан расхохотался и сдавил Рорку руку:

– Везучий ты сукин сын! Береги себя и ее.

– Изо всех сил.

– До машины вас провожу, – сказала, беря Рорка за руку, Шинед. – Я буду скучать, – улыбнувшись, шепнула она Еве. – По вам обоим.

– Приезжайте на День благодарения, – ответил Рорк, пожимая ей руку.

– Ой…

– Мы вас снова ждем всех вместе, как и в прошлый раз. Я все устрою.

– Устроишь, я знаю. Да я с радостью. Думаю, смело могу то же самое сказать за всех. – Шинед вздохнула, на мгновение прижалась к нему, потом отпрянула, поцеловала его в щеку: – Это от твоей мамы. – Затем поцеловала в другую: – Это от меня. – А потом в губы: – А это от всех нас.

Смахнув непрошеные слезы, она так же благословила на прощание и Еву.

– Ну, вперед, наслаждайтесь отпуском. Счастливой дороги. – Шинед вновь взяла Рорка за руку, быстро сказала ему что-то по-ирландски, затем отошла и помахала им уже издали рукой.

– Что она сказала? – спросила Ева по дороге к машине.

– Вот моя любовь, храни ее и возвращайся с ней обратно.

Рорк глядел на Шинед в зеркало заднего вида, пока дом не скрылся за поворотом.

В машине повисла тишина. Ева вытянула ноги, устраиваясь поудобнее.

– Наверно, ты и впрямь везучий сукин сын.

– Уж какой есть, – пошутил он в ответ, напустив на себя самодовольный вид.

– На дорогу смотри, везунчик!

Всю дорогу до аэропорта Ева изо всех сил старалась дышать ровно, не задерживая дыхание и не поправляя мокрых волос на щеках.

Приятно было вернуться домой. От поездки в Управление – с пробками, с оглушающими гудками автомобилей, с назойливо кружащимися над головой рекламными дирижаблями и пыхтящими двухэтажными автобусами – у Евы даже настроение поднялось.

«Отпуск – это, конечно, здорово, – думала она, – но по мне, так и в Нью-Йорке есть все, что нужно, и соевые чипсы в придачу».

Пекло было зверским, как проверка из налоговой, и сталь с бетоном просто излучали жар, но свой город Ева не променяла бы ни на какое другое место, хоть на Земле, хоть на спутниках.

Энергия в Еве била ключом, она отлично отдохнула, и ей не терпелось заняться делом.

Припарковавшись в гараже Управления, Ева села в лифт, пятясь и отступая под напором все новых и новых копов, втискивающихся на каждом этаже, пока не почувствовала, что кислород в кабине уже на исходе. Решив, что остаток пути она проедет на эскалаторе, Ева локтями проложила себе дорогу к выходу.