– Прости, но этого не буду пока говорить. Не обижайся, но ради собственной безопасности…
– Конечно, о чём ты! Я не обижаюсь. Просто не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
– Не случится, – заверяю Свету.
И это правда. Хуже, чем есть, уже не будет.
ГЛАВА 3
Март 2020 год
Еду на маленькой скорости по широкой гладкой трассе. Мимо проносятся грузовики, лихие легковые автомобили; скутеры летят, несмотря на проливной дождь. Всегда поражалась, насколько турки любят разъезжать по городу на этих «моторах», как они их называют. Но мне некуда спешить. От Алании до Анталии всего два часа. Полпути уже преодолено. Свернула в город Сиде, чтобы перекусить в кафе, где подают завтраки. И теперь буду ехать до самой Анталии без остановок.
Мысли все только о дочке. Чем её кормят? Вовремя ли укладывают спать? Чему учат? Как купают?
У меня есть повод волноваться, хорошо зная свою свекровь. Ей не составит труда угостить малышку острым перцем или всучить жирную косточку с мангала пососать. Она может не укладывать ребенка на дневной сон, так как важнее сходить к соседке, чтобы перемыть кости, как минимум, сотне других соседей и родственников. И если я заботилась о том, чтобы моя девочка к девяти часам вечера уже спала, то со свекровью она будет гулять до полуночи, а то и больше. А если заплачет? Существует Чупа-чупс или другая сладкая дрянь. Господи, ей только девять месяцев!
Мы старались как можно реже с ними встречаться. Ездили в Османели на праздники или важные события. За последние четыре года свекры приезжали к нам раза два, и тогда я была на грани нервного срыва. Меня раздражало, когда свекор пытался научить Камелию говорить «папа – дурак» вместо чего-нибудь умного. А когда моя дочь это повторяла, все дружно смеялись.
Колочу руль от злости. Не хочу думать о том, какого ребенка получу в итоге.
Если бы я только могла просто заявиться к ним, сказать что думаю и, взяв свою дочь, уехать… Уверена, Ремзи отвез Камелию в Османели к родителям. Потом сменил номер телефона и предупредил всех родственников, чтобы игнорировали меня. А может, у него давно был такой план? Что, если он просто пускал мне пыль в глаза для того, чтобы родила? Конечно, самый сложный период, когда ребенок привязан к матери с помощью грудного молока, прошел – Камелия оторвалась от груди в восемь месяцев, то есть за месяц до похищения – и теперь с ней не очень сложно. И правда, зачем я им? Вредная русская невестка, которая вечно лезет со своими правилами, отклоняя их обычные семейные устои. Я не подарок, согласна. Но, черт, я ведь мать!
На глазах снова слезы… чувствую, как горят щеки. Немного опускаю боковое стекло, чтобы глотнуть воздуха.
– Ненавижу! Всех их ненавижу!
Апрель 2017 год
Видела ли я сам город Османели? Нет. Даже несмотря на то, что прожила там два с половиной месяца, пока готовили свадьбу. Самые крутые достопримечательности, которые я могла бы назвать – свадебный салон, пара кафе и дома родственников Ремзи. Каждый вечер мы шли к кому-то в гости или гости шли к нам. Иногда я чувствовала себя неведомой зверушкой, так как все спешили поглазеть на новую гелин (тур.: невеста) Муаз-бея.
Любовь ослепляла меня настолько, что я упрямо старалась все это принять и не обращать внимания. Надвигалось событие, а Ремзи – старший сын, который женится первым, да еще и на иностранке. Дети скопом выстраивались вокруг меня и просто глазели как на попугая в клетке: а каким образом он себя поведет? Скажет что-нибудь или он не разговаривает? А если потрогаю, он меня цапнет?