Алиса закивала. Конечно, она понимала, какие записи. До того, как порешить свою музыкальную карьеру, Шинскэ пел не только в опере, но и в гораздо более расслабленной обстановке песни собственного сочинения. Несколько таких посиделок с лёгкой руки кого-то из друзей попали в Сеть, а там очень быстро были разрезаны на клипы и набрали популярность. Те, кто резал, Шинскэ по имени не знали, так что по Сети его клипы стали гулять под кодовым именем Зорро — было в нём что-то такое, наводящее на мысли о плаще и шпаге.

Алиса неуверенно оглядела зал трактира. Своя музыка тут не играла, других посетителей не было. Может, хозяин позволит включить пару клипов? Алиса, конечно, никогда бы не попросила, но Лиза, наверное, знает, как?

— Ща! — заверила Лиза, выставив ладонь перед собой, набрала в лёгкие побольше воздуха, задрала голову и проорала в потолок какое-то муданжское слово. Алиса аж присела. Хозяин явился сию секунду и склонился в ожидании указаний.

Меж тем дверь, ведущая на улицу, открылась, и в зал вошли несколько муданжцев. Хозяин дёрнулся было к ним, но Лиза его остановила и что-то сказала мужикам. Те принялись кланяться и переглядываться, а потом уселись за столик.

— Я им сказала, что мы тут с подругой пьём, но они могут посидеть с нами, если не будут мешать, — пояснила Лиза Алисе с довольным видом. У той немного потемнело в глазах от такой наглости — это же Алиса всегда всем мешает, а не ей! Но Лизе, наверное, можно…

Хозяин меж тем принёс соединительную подставку, в которую Лиза поставила свой телефон, и вскоре прямо на стене печки возникло изображение брата с гитарой. Алиса невольно втянула жаркий воздух. Она давно не открывала папку с этими сокровищами.

Дверь снова стукнула, впуская ещё посетителей. Алиса вся напряглась: придётся ли Лизе теперь каждый раз отрываться и объяснять ситуацию? Но оказалось, что первые уже всё передали вторым, и те тихонько расселись в углу в ожидании, когда хозяин закончит настраивать звук и придёт их обслужить. Алиса немножко умирала в душе от мысли, что ради её прихоти кто-то должен ждать, но Лизу это ничуть не заботило, а она тут главная, так что Алиса терпела.

И тут голос брата полился из динамиков, и Алиса забыла всё на свете. Бархатный поток петлял и журчал, возносился под небеса и падал в океанские глубины. Алиса знала каждое слово, каждый неуловимый завиток произношения, они отдавались ритмом у неё в костном мозгу, приближенные, подробные, как никогда не были вживую. Она знала, что на втором припеве Шинскэ вот так мотнёт головой, а на третьем вот так ухмыльнётся. Она знала на память все осечки, точно помнила, где брат не попадёт по струне, а где забудет слово.

Где-то на середине бутылки она не удержалась и начала подпевать. Сначала беззвучно, потом шёпотом, потом тихонечко, и тут это заметила Лиза. Алиса сначала испуганно замолчала — нехорошо перекрывать магический голос брата своими потугами, но Лиза ухмыльнулась и тоже стала подпевать. Частично мимо нот. Алиса решила, что раз Лизе так норм, то и ей тоже. И они заголосили. Где-то на периферии сознания Алиса слышала, что дверь открывалась и закрывалась, а шума в зале становилось всё больше, но её это уже не заботило.

8. Глава 8

Эндан изо всех сил пытался наслаждаться игрой в бараньи. Он правда любил это занятие. Но в трактире было шумно и душно от табачного дыма, свет слепил глаза, а Эндан хотел спать. В поезде прошлой ночью как-то не удалось нормально выспаться — сначала всё думал, не пойти ли проверить, как себя ведёт проклятая рыжая стерва, не ходит ли опять голая по вагону или ещё чего… Но ведь она снова начнёт его соблазнять. А ему никак нельзя. Просто наказание какое-то… И чай у заразы такой вкусный… Земляне вечно пьют невыносимую бурду, но, конечно, именно эта разбирается в хорошем чае. Нет, если он снова почует эту смесь имбиря и сладкого цитруса, он точно у неё в каюте и заночует. Нельзя.