Я представитель Низшего Сословия, в свидетельстве о рождении у которого прочерк в графе отец. А если покопаться в бумагах, то выясняется, что моя покойная мать… хм, ночная бабочка... лучше бы и там прочерк стоял. Быть сиротой в моём случае намного уместнее, чем сиротой с профессией родительницы, сильно осуждаемой в столь пуританском и нравственном обществе. Постоянные тычки и измывательства, унижения моральные, а иногда и физические со стороны не только спесивой школоты, но и взрослых учителей. Почти без возможности дать сдачи в ответ.

Плавали — знаем, однажды как-то дочь Слуги Рода, а это уже Среднее Сословие, ответила отпрыску аристо, дав ему в глаз за домогательства. Девочку выставили отсюда в два счёта. А ты попробуй предоставить доказательства, порочащие честь сына боярина. ЕГО слово против её — кому поверят? Девушку спасло лишь то, что она и правда была ни в чём не виновата. Иначе было бы намного хуже. Даже не вернули деньги за дорогостоящее обучение. Мдя… я бы за потерю таких денег всем в этом лицее горло перегрыз. А мой сегодняшний статус на порядок ниже, чем даже у Слуг Рода. Если отвечу я, последствия будут намного-намного хуже. Хотя иногда я отвечаю, пусть без переломов и синяков на видных местах, но грубо! Ломаю самомнение там, где нет камер, свидетелей. И если есть уверенность, что обидчики не сдадут, не побегут плакаться на злого клошара Игоря. Ведь настучав на меня они потеряют свою репутацию среди местных мажоров.

Поэтому сижу за партой я всегда один, даже обедаю в одиночестве, а мне другого и не надо: чем меньше трогают, тем лучше. Дружить, общаться, жить полной жизнью в этом серпентарии и тем более влюбляться в девочек не собираюсь. И так был мизантропом, лицей усилил сей недуг. У меня даже спальное место в отдельной малюсенькой каморке — и Слава Богу! Хотя ученики, по правилам заведения, должны жить по двое-трое, что называется здесь социализацией малолетних граждан мирового гегемона — Российской Империи.

Даже поговорить со мной для большинства из элитарных деток — полный зашквар. Если только чтобы поизмываться на переменках или столкнуть с лестницы, подставить подножку на той же физкультуре. Но я никогда не вёлся на эти «хитрости» и плоские шуточки, полностью игнорируя. К тому же был слишком ловок и силён, чтобы пострадать от их рук серьёзно. А вот они после этого падали, больно, потом старались не трогать, мол, неудачи прилипали от меня к ним.

Хотя в начале было очень трудно сдерживаться на все дурацкие подколки. Особенно зная, что без труда и оружия переломаю весь класс на ать-два. Но время и каждодневная практика лечит, нервы теперь у меня стальные, как говорится, хоть кол на голове теши. Ну почти, а то сглажу, время от времени и на старуху бывает проруха, и я срываюсь…

4. Глава 4. Урок истории

Голограммы на стенах кабинета истории изображали разные периоды отечественной истории. Движущиеся картинки, эдакая дань древнему зодчеству, с плохим качеством «видео», где посредством магии и без экрана перемещаются блёклые фигурки на голой стене.

Вот битва на Калке, где, судя по бойкому и мужественному виду союзных славянских и тюркских воев, мы превозмогали луноликих монголов, а не наоборот. Хотя по факту это было бесславным побоищем, когда разрозненные ханы и князья не смогли собраться в единый кулак и проиграли малочисленным противникам. Впоследствии всё закончилось частичным истреблением половцев, геноцидом русичей и трёхсотлетним игом на Руси.

Что поделать, если у «полудиких кочевников» за поколение до этого в степях вокруг Ордоса откопали мощнейший артефакт, «отравивший» племена вокруг? Сильных Одарённых стало рождаться в улусах в сотни раз больше обычного. Пассионарии выросли и после непродолжительного гражданского конфликта выплеснули всю свою ультимативную мощь вовне во главе с Чингисханом. Захватив или частым гребнем пройдясь почти по всей Евразии от Вьетнама и Китая на Востоке до Палестины и Египта на юго-западе и предместья Берлина и Венеции на северо-западе. Хорошо, что по пути в сражениях они сточили большинство своих многочисленных войск, темников и багатуров-батыров. Уже через пятьдесят лет о Великой Монгольской Империи, развалившейся на улусы, вспоминали только бедные соседи, платившие дань: ляхи, русы, тюрки, иранцы, ханьцы, корейцы…