На очередной урок не явился, первая его половина прошла, а строгий препод не пустит. Так как я был у директора, за пропуск занятий спроса не будет. Зато сходил в нашу каптёрку, нагло заявив, что глава учебного заведения попросил выдать мне новую сумку взамен изорванной. А так как Иван Павлович Троекуров её изничтожил при многочисленных свидетелях, то возможный штраф необходимо выписать его славной семейке. Я немного обнаглел, но пока надо мной витает тень княжны, то чутка можно.

Каптёрщик вполне справедливо отправил меня к местной врачихе, работающей у нас на полставки. Школота за глаза называла ей «трубкой клистирной», а то и клизмой. Кстати, когда славный доктор их на этом ловила, то объясняла на деле, что обзываться плохо. Обещала, мол, как привезут обидчика больного в медицинский кабинет, то она ему или ей пропишет лечение хронической обстипации, в простонародье запора. Да-да, это я так готовлюсь на медицинский — нахватался кучи терминов. Уже морально могу сделать операцию по удалению аппендицита, оказать первую помощь. Сломать руку обидчику, а потом наложить шину.

Кабинет эскулапа «традиционной медицины скальпеля и таблетки» был закрыт, поэтому я засобирался на последний урок — физкультуру. Леонид Ильич маленько ошибся, сейчас шёл не последний, а предпоследний урок, придётся ещё немного помучиться…

Собрав раскиданные учебники в новый, как с иголочки рюкзак, пошёл переодеваться в спортивную форму. Теперь ещё тетрадки покупать вечером вместо порванных в клочья Троекуровыми… за свой счёт, погано! По дороге на урок обдумывал, что с бояр станется понять, куда именно я спрятал «бесценную реликвию Рода». Надеюсь, расчленять они меня не станут, и то лишь потому, что побоятся ответки княжны, но провести какой-нибудь рентген или ещё какую-нибудь мифическую магнитографию, учитывая, что я съел немного металла, смогут. Нужно быстрее избавиться от улики и спрятать сокровище хорошенько, чтобы уже никто не нашёл. Мест в огромном лицее множество, и это только здесь, в самом большом здании, а есть ещё несколько пристроек, подвалы. Во дворе закладку какую закопать или засунуть в дупло дерева — тоже вариант. Может, слабительного выпить? Нет, мне ещё в библиотеке грызть гранит науки, потом домашка, а завтра новые уроки — весь день провести на белом друге, тужась, не лучшая идея.

* * *

Глубокий вечер в моей каморке…

Школьная форма у меня одна, в отличие от богатеев, не могу купить в ателье при лицее несколько костюмов, приходится регулярно осматривать, застирывать и гладить. Вот и сегодня вечером, тщательно вычищая её, нашёл на одежде длинный волос. Тот факт, что я не якшаюсь ни с кем, особенно с девушками, и цвет темно-янтарного цвета, привел меня к мысли, что волос принадлежит княжне. Татьяна Дмитриевна же пыталась меня спасти, когда я задыхался, глотая цепочку, хлопала по спине.

Вздохнул: хороша «Маша», да не наша. Попытался вспомнить неуловимый аромат духов Татьяночки. К сожалению, волос не сохранил запаха красавицы. Колебался, выкинуть или нет, но потом решил оставить, положив в пакетик, припрятал до лучших времён. Нет, я не извращенец, но бизнесмен. Княжна прекрасна, пусть и не про мою честь, но у неё, должно быть, куча поклонников. И из-за внешности, и из-за её богатств, положения. Чем чёрт не шутит, может, продам на интернет-аукционе как-нибудь? Вот такой я меркантильный жлоб!

10. Глава 10. Кровь не водица

Интерлюдия Первая.

Вереница из шести бронированных машин выезжала из Энска к вечеру. Главным среди покидающих провинциальный городок высоких гостей был, конечно же, княжич Витень Алексеевич. Он принадлежал не только Княжеского Дому Гедиминовичей, но даже Старшему Роду, поэтому носил титул княжича, а не какого-то там графа. Отец его, князь Алексей Фёдорович, был в прошлом патриархом одного из семи Княжеских Домов Российской Империи, правивших страной уже столетие.