Убедил. Озадачил. Митрополит подтянул своих людей. Иван – какие-то свои воспоминания. В общем, слепили неплохую родословную. Поэтому-то, к явному неудовольствию испанского посла, Иван Федорович Овчина Телепнев-Оболенский расправил плечи и начал повествовать о предках Ивана Васильевича[37].
Чего там только не было! И три дома ромейских Басилевсов, и огузские Кияты, и норвежские Хорфагены, и шведские Мунсё, и чешские Пршемысловичи, и литовские Гедиминовичи… Да и основатель дома выглядел неплохо – варварский король фризов из древнейшей датской династии конунгов. Но больше всего Генриха VIII зацепили английские Годвинсоны в родне Ивана Васильевича. Все в зале знали о том, что Гильом Бастард, известный также как Вильгельм Завоеватель, отбил королевство Англия у Гаральда II Годвинсона. Но никто, как оказалось, не знал, что дочь Гаральда Гита была женой одного из предков Ивана Васильевича. Мало того, этот самый предок, по легенде, выставил небольшой отряд в поддержку родственника…
Эта новость вызвала настоящий переполох! Сенсация! Радость! Возмущение! Чего только не испытали люди в зале после ее озвучки. Особенно в связи с остальными сведениями.
Кто-то даже подумал, что эти послы врут. Но другие начали вспоминать, что да, действительно, у короля Франции Генриха I из дома Капетингов была супруга Anna de Russie, известная также как Agnes. Мать наследника. А значит, что? Правильно. Государь и Великий князь Московский и всея Руси выходил дальним единокровным родственником одного из самых влиятельных монархов мира в те года – короля Франции! А значит, назвать его диким ханом было дичайшим дипломатическим промахом. О чем, кстати, Иван Федорович Овчина Телепнев-Оболенский узнал незамедлительно – испанский посол публично извинился перед ним и его сюзереном.
Лед тронулся!
Весь тронный зал буквально погрузился в обсуждения, к которым самым энергичным образом прислушивался Генрих VIII. И его брови то и дело взлетали вверх от очередной интересной детали. Посол же, пользуясь обстановкой, торжественно вручил книгу родословной Великого князя в дар королю Англии.
Прием прошел успешно. Но главное было дальше. Пир!
О пир! Эта великосветская пьянка была одной из самых значимых вещей в политике. И Иван Федорович не замедлил последовать инструкциям, полученным от Елены Васильевны. Общая идея сводилась к тому, чтобы выставить Московскую Русь как новую Испанию времен Реконкисты. Словно романтизированный оплот христианского мира на дальнем рубеже. Вот Телепнев-Оболенский и втирал испанцам да имперцам, как истово московиты дерутся с магометанами, сдерживая натиск османов и их союзников. А протестантам нашептывал на ухо жуткие вещи, творимые латинянами из Польши, Литвы и Ливонии, что отринули Христа в своем поклонении «римскому идолу». Да с деталями. Да с примерами…
Глава 6
1539 год – 5 июля, Вена
Сигизмунд фон Герберштейн[38] вышел на порог, привлеченный перепуганным слугой, и, слегка побледнев, замер. Перед его особняком находилось несколько десятков всадников, вооруженных на османский манер, хоть и в гербовых коттах. Это выглядело достаточно необычно.
– Что вам угодно? Кто вы? – спросил он, изрядно нервничая.
– Я Михаил Васильевич герцог Глинский, – произнес самый богато одетый всадник. Сигизмунд же вздрогнул, припомнив, что видел его в Москве в 1526 году. Они даже пару раз беседовали. Но почему он герцог? Был же князем! И при чем тут котты? Они же не употреблялись на Руси.
– О! Я рад вас видеть! – с максимальным почтением поприветствовал Сигизмунд дядю Великого князя Московского. – Что привело вас в мой дом?