Хозяин медленно покачал головой, он смотрел на гостя уже с опаской.

– Это… вообще-то… немного.

Гость кивнул. Лицо его не изменилось, он сказал все так же бесстрастно:

– Да. Но у него и так все есть. А вода нужна… для забав. Ему нравится делать то, чего нельзя ни при каком богатстве. Или власти.

– И с малым количеством магии можно сделать многое, – заметил хозяин.

– Только не ему, – заверил гость.

– Почему?

– Магией заниматься, – обронил гость, – тоже надо долго учиться. А он уже стар, учиться не хочет. Умеет делать безобидные трюки, что умеют все новички. Но ему это нравится. Одно дело велеть слугам подать к столу целиком зажаренного вепря, другое – перед изумленными гостями взмахнуть руками, и вепрь появится на столе!

Хозяин поморщился.

– Прости за резкие слова в адрес твоего господина, но это глупо. Тратить драгоценную магию на то, что можно сделать и так?

– Он такое делает очень редко, – заверил гость. – Только чтобы удивить кого-то. И побахвалиться.

Хозяин наконец позволил улыбке появиться на губах.

– Да, это понимаю. Старого пса новым трюкам не научишь, потому он лишь забавляется по мелочи. Но когда у человека и власть, и достаток, что ему еще? Только жить в удовольствие. Он себе это нашел… Но только, увы, я бы очень хотел тебе и твоему господину помочь, однако…

Он умолк и горестно вздохнул. Взгляд его упал на золотой самородок посреди столешницы, глаза стали тоскующими.

Гость поинтересовался:

– Что мешает?

Хозяин развел руками:

– Дело в том, сказать по правде, у меня самого этой самой чародейской водицы в кувшине на донышке. Да и было не больше половины. Я берег, расходовал только в крайних случаях, но сейчас подошла к концу. Сказать по правде, за последние три года не истратил ни капли! Хорошо, что она в отличие от простой не испаряется.

Гость нахмурил брови, подумал, вскинул на хозяина требовательный взгляд:

– А попытаться зачерпнуть еще? Если ты знаешь где?

Тот ответил, не задумываясь ни на минуту, словно давно этот вопрос уже решил для себя:

– Нет, этого я не сделаю.

– Почему?

Хозяин вздохнул:

– Не из-за особой честности. В среде колдунов ее нет, она признак слабости. Но такие места огораживаются особыми заклятиями. Мне их не пройти. Если бы я был колдуном, что-то да сумел бы… может быть. Увы, я освоил пару самых простых заклятий, что облегчают мне жизнь, только и всего! С настоящими колдунами не тягаться.

– Лучше синица в руке? – спросил гость.

Хозяину почудилась в сдержанном голосе насмешка, но сдержался и ответил спокойно:

– Я уже немолод, у меня нет детской пылкости в голове. Не стану надувать щеки и ссылаться на звезды, что встали ну прямо не вот так, как надо. Понимаешь, каждый поднимает свою ношу. Что мне по силам, то по силам. Если бы я мог делать то, что хочешь ты, я бы жил во дворце. И у меня было бы не две таких девчушки, а сотня.

Он протянул руку и толкнул пальцем самородок в сторону гостя. Золотой камешек прокатился полдороги с мягким металлическим стуком и замер.

Гость взглянул на самородок, на хозяина, сказал ровным голосом:

– Я человек новый в этих краях. Это золото твое, если подскажешь, у кого сумел получить кувшин магической воды. Я не спрашиваю, за что ты ее получил.

Глаза хозяина вернулись к камешку, тот зазывающе блестит всеми гранями.

– Твой господин, – произнес он осторожно, однако толстые губы сами по себе расплылись в довольной усмешке, – в самом деле щедр!

– Но строг, – напомнил гость. – И хочет, как видишь, очень много.

– Да, – согласился хозяин. – Это в самом деле немало. Но, если на то пошло, могу подсказать этого сильного колдуна… хотя, конечно, тем самым я себя лишаю заработка. Я не знаю, где он хранит воду, не знаю, сколько ее у него, но хозяина укажу.