– Ну, давай. Я в штаб, а то там Синяков за меня остался, а он еще то недоразумение. Еще натворит что-нибудь. – Лейтенант развернулся и выскочил из землянки.

Врач мне понравилась, в моем вкусе. Тем более белая шапочка и халатик очень красили ее.

– Что у вас? – спросила она, отрываясь от записей.

– Как воспитанный человек, я сперва представлюсь. Вячеслав Суворов, летчик-истребитель. Очень рад с вами познакомиться.

– Ну что ж, очень приятно. Так что у вас за ранение?

– Осколочное в спину.

– Раздевайтесь и ложитесь на кушетку.

Пока она доставала из шкафчика инструменты, я быстро разделся, но лечь не успел.

Обернувшись, Марина Васильевна густо покраснела:

– До пояса. Я имела в виду до пояса.

– Оденься-разденься, – бурчал я, натягивая комбинезон до пояса. Да, духан, если честно, шел от меня еще тот. Да и где мне мыться время было?

Марина Васильевна быстро освободила меня от повязки и стала внимательно осматривать спину, после чего взяла со стола какой-то большой предмет и стала водить над раной, изредка касаясь тела. В одном месте мне кольнуло. Заметив, что я дернулся, она спросила.

– Что-то есть?

– Да, колет.

– Здесь?

Путем ощупывания, вроде игры «холодно-горячо», доктор нашла и извлекла еще один осколок, после чего стала чистить рану и промывать ее. После перевязки и уколов от столбняка она сняла халат надела берет и, подхватив несколько листков, вышла, сказав перед этим:

– Лежите тут. Я через полчаса вернусь и устрою вас в стационаре, нужно полное обследование, – после чего выпорхнула наружу.

Лежать мне быстро надоело. Выглянув и убедившись, что рядом никого нет, я хотел было выбраться наружу и сходить к стоянке самолетов, посмотреть на свой и пообщаться с механиком, как кто-то заслонил собой дверной проем.

В дверях стоял невысокий крепыш в звании капитана и с интересом смотрел на меня.

– Так это ты наш новый летчик?

– Я… наверное.

– Капитан Борюсик. Командир БАО. Ну, давай на довольствие вставать будем. Документы твои у особиста, если что.

Положив на стол несколько бланков и с удобством устроившись за столом, капитан достал из кармана карандаш и вопросительно посмотрел на меня.

Вздохнув, я ответил таким же взглядом. Хрена я что понимаю в этих бумажках, пусть спрашивает.

– Так, размер обуви? – начал он и, заметив, что я себя обнюхиваю, добавил: – Банька вечером будет.

– Сорок второй.

Я быстро выкладывал в ответ на вопросы капитана свои данные, а сам изучающе разглядывал его. Сомнений не было, он мне знаком.

В параллельном классе учился Лешка Борюсик. Мы скорешились с ним на летной теме. И если я был знаменитой фигурой у нас в школе – все-таки летчик, да и фильмах снимался, то Леха пользовался другой славой. Он был перворазрядником по боксу, в основном из-за фамилии, чтобы не смеялись. Так вот, прадед у Лехи пропал без вести в первые дни войны, будучи командиром БАО в одном из бомбардировочных полков в районе Старого Быхова, и такое совпадение мне казалось странным.

Леха перенял эстафету от отца, который тоже искал деда, так что мы пересеклись с ним в одном из архивов, где я пытался раскопать что-нибудь о заинтересовавших меня летчиках, а он – о прадеде.

– Извините, а вас не Кириллом Васильевичем зовут? – спросил я у заполнявшего бланки капитана. Вопрос можно было и не задавать, он был копия с выцветшей фотографии, что я видел у Лехи дома.

Оторвавшись от явно нелюбимой для него писанины, он удивленно посмотрел на меня.

– Все правильно, это я и есть.

А вот мне было не так весело от узнавания, потому как я точно знал, что капитан Борюсик служил совершенно в другом полку.