– Приехали, – сообщил майор, – Идём.

Дмитрий подошёл к воротам и нажал кнопку вызова домофона. Я послушно выбрался из машины следом за ним и невзначай заметил:

– Поздновато для визитов.

– Ничего, примут, – откликнулся мой спутник, и нажал кнопку ещё раз.

В колонке раздался треск, а затем – малоприятный скрипучий голос:

– Кого там черти принесли?! Совсем охренели!? Сейчас собак спущу, вы…

– Баба Марфа, это я, Дима, – вклинился майор, – Есть дело. Срочное.

Поток брани, изрыгаемый колонкой, оказался прерван.

– До утра никак не мог подождать? – проскрипели на том конце провода, – Заходи. Ты не один что-ли?

– Потому и приехал.

– Сейчас выйду. Собак не бойтесь, не тронут.

Щелкнул замок, и Смирнов дёрнул на себя дверь небольшой калитки, жестом предлагая проследовать за ним.

Двор оказался большой. Сразу за воротами расположилась вместительная парковка на три автомобиля. Её накрывал навес. Справа – огромная лужайка с высоченной яблоней, растущей прямо посреди газона. Чуть дальше виднелся небольшой домик, а прямо перед нами возвышался особняк.

Трёхэтажный, с двумя террасами на первом и втором этажах, кирпичный дом, судя по внешнему виду, был построен довольно давно. Однако кондиционеры, пластиковые окна, новенькая отмостка и современное освещение намекали, что строение содержат в образцовом порядке.

Справа что-то зашуршало и я, повернув голову, покрылся мурашками. В паре метров стояла огромная собака. Огромная – это как минимум раза в два больше овчарки. Лохматая и мускулистая, она больше напоминала призрачного пса, или щенка Цербера – древнегреческого чудовища. Глядя на меня своими оранжевыми глазами, она не выказывала никаких признаков агрессии, однако я прекрасно понимал – если ей что-то не понравится, можно попрощаться с жизнью.

Охренеть, и куда меня только занесло?!

Из-за внедорожника, стоявшего ближе всего к нам, вышла ещё одна псина – точно такая же. Обнюхав руку Смирнова, она вильнула хвостом, и прошла мимо, улёгшись прямо под яблоней. Товарка через секунду тоже присоединилась к ней. Я шумно выдохнул.

– Ну и чудища.

– При хозяйке такое не скажи.

Через парковку мы прошли до крыльца, где нас уже ждали.

Низкорослая, сгорбленная старушенция, закутанная в юбки и шали, с красным платком на голове и кучей разнообразных монет, которые усеивали её одежду, побрякивая при каждом движении. Сморщенное лицо, покрытое морщинами, одновременно выражало любопытство и раздражение.

Но больше всего меня поразили глаза пожилой женщины – льдисто синие, и такие яркие, что казалось, будто они светятся в темноте.

– Ну и чего ты припёрся на ночь глядя? Да ещё и студентика с собой приволок?

– Помощь нужна, баба Марфа.

– Ну конечно, а как иначе? – заворчала она, приглашая нас в дом следом за собой, – Помощь ему нужна… Как ставку делать – помощь. Наговор снять – помощь. Хоть бы раз приехал просто так, проведать бабку…

– Ну да, – рассмеялся Дмитрий, – А кто тебе навес устанавливал? А газон кто постригать приезжает? Баню ни в жисть бы не построила, без меня.

– Фу ты ну ты! – старушка отмахнулась, – Ещё и попрекать вздумал?! Совсем стыд потерял!

Через широкий коридор мы прошли в светлую гостиную. Жестом предложив сесть, хозяйка дома отошла шкафчикам и достала оттуда три чашки, попутно щёлкнув тумблером чайника.

– Мёд будете?

– Будем, – кивнул Смирнов, – А булочек нет?

– Тебе лишь бы пожрать. Пятый час утра, какие булочки? Завтрака жди! Эй, парень, как там тебя? – крикнула она мне.

– Кирилл.

– Помоги старухе.

Не споря, я перенёс кружки с ароматным чаем на стол, и уселся напротив Смирнова, по-прежнему ничего не понимая. Однако, судя по всему, никто не спешил переходить к делам. Почти в полном молчании мы выпили горячий напиток, и уставились друг на друга.