Да что там далеко ходить – вы давно видели «советского человека»? В самом деле, был такой. Так его в брежневской конституции 1977 года и прописали – «советский человек» и «советский народ». Философ-диссидент Александр Александрович Зиновьев даже придумал ему скабрезное название – «Гомо советикус»[21].

Ну и где он? Тела, может быть, ещё и функционируют, но того мышления, миропонимания, отношения к жизни – этого уже нет. Так что цивилизации мрут как мухи – это факт. А если кто-то думает, что и ничего страшного – мол, ну люди же какие-то продолжают жить на тех же территориях, – то он не понимает двух простых вещей:

• во-первых, все, кто переживает гибель своей цивилизации, брошены в бездну страданий, жизнь их ломается, и лишь считанным единицам удаётся пройти через это, став сильнее и успешнее;

• во-вторых, мы с вами – не тела и не гены (в нас, вон, и гены неандертальцев есть – что с того?), мы с вами – это то, что мы думаем, чувствуем, знаем, а всё это гибнет, и гибнет безвозвратно.

Стоим ли мы сейчас перед своим «концом»? Судите сами – вот наши «четыре всадника»…

Всадник первый, назовём его «История».

Ещё совсем недавно мы с вами жили в Истории. Оглядываясь назад, мы видели своих великих предков, которыми гордились. У нас были и личные такие предки – наши бабушки и прадедушки, и общие – страны, культуры, даже мировой истории, – которыми вы восхищались.

Вперёд мы тоже смотрели уверенно – как у нас есть наши родители, родители наших родителей, так и мы воспитываем своих детей, а они воспитают своих. И мы видели, что идёт развитие – раньше было сложнее, теперь проще, и намного лучше будет будущим поколениям.

Это не фигура речи, мы так физически себя ощущали – мы были укоренены в Истории. Пусть эта история была где-то приукрашена или ложно понята, но у нас было это основание, была эта внутренняя опора – свой, как бы сказали философы, «топос», историческая укоренённость.

Мы были не былинкой на ветру, мы были частью чего-то большого и настоящего. С этим внутренним чувством Истории люди совершенно иначе относятся друг к другу и к тому, что они делают. Они не живут одним днём, они строят, создают, чувствуют свою нужность.

В культуре Истории человек не чувствует бессмысленности своей жизни, поскольку он – звено мощной исторической цепи поколений. Но больше нет этой Истории, этого «Великого Нарратива», как об этом писал французский мыслитель Жан-Франсуа Лиотар. Её уничтожил постмодерн.

И тот же Лиотар предупреждал, что это приведёт к атомизации общества и краху этики. Так и произошло.

Второй всадник носит имя «Отношение».

Ещё совсем недавно мы с вами жили в обществе действительных социальных Отношений: с момента личного знакомства до проводов на похоронах – мы знали друг друга лично, взаимодействовали в физическом, осязаемом мире.

Мы всегда знали, кто тот или иной человек – откуда он родом, с кем он дружит, где живёт и чем увлекается, что у него за семья, где он работает, какой вуз и когда он окончил, сколько лет в браке, сколько у него детей, где они учатся. И каждый наш знакомый знал всё то же самое о нас.

То есть мы были не просто «знакомы», мы были, если так можно выразиться, представлены друг другу. И речь идёт не только о близких друзьях, речь идёт о любом человеке, которого вы «знали» и знали годами, во множестве различных жизненных ситуаций.

Проще говоря, эти Отношения не были отношениями двух отдельных субъектов, которые встретились, перекинулись парой общих слов или что-то там ещё и разбежались. Нет в этих наших Отношениях присутствовала вся масса наших жизней (по крайней мере, значительная её часть).