Для того, чтобы обуздать их, Вэй Сюань-У продолжал попытки своего отца перестроить страну. Согласно новым законам, земля Северной Вэй принадлежала не родам или знатным лицам, но правительству. Правительство могло отдать землю любому человеку, который будет обрабатывать её, поддерживать этим свою семью и платить налоги в государственную казну. После его смерти правительство имело право переписать землю на кого-либо ещё.

Эта система, называвшаяся «цзюньтянь», или «система равных полей», использовалась предыдущими китайскими династиями на юге, но к ней никогда не прибегали на севере. Она не позволяла знати захватывать большие территории и передавать их сыновьям, создавая независимые наследные княжества в пределах Северной Вэй. Однако эта система столкнулась с неодобрением бывших вождей племён, обнаруживших, что их власть оказалась в опасности.

Кроме того, эта система лишала вождей права набирать личные дружины. В старой системе они обеспечивали престол солдатами, верными в первую очередь тем, кто владел их домами, и только во вторую очередь – правителю. В новой системе солдатам, как и остальным гражданам, давались поля, на которых они работали в обмен на несколько месяцев службы в армии в год. Это разорвало их связь с местной знатью и упрочило связь с верховным правителем.^>9

Смена традиций нелегко далась верхушке общества. Ведь и аристократы тоже желали стать настоящими китайцами, поэтому, даже возмущаясь умалением своей власти, были вынуждены защищать свою новую личность, отгораживаясь от варварского прошлого.

Передел Северной Вэй

За время правления Вэй Сюань-У и его наследника это отгораживание приняло форму презрения к солдатам, расквартированным на северной границе. На Северную Вэй постоянно нападали кочевые народы, не создавшие своей государственности и скитавшиеся по северным равнинам. Многие годы часть стратегии Северной Вэй состояла в том, чтобы ассимилировать этих кочевников и включать в состав гарнизонов вдоль северной границы – то есть угроза снималась за счет того, что часть врагов оказывалась внутри территории страны, более того, в рядах ее армии.^>10

Это привело к тому, что пограничье было населено по большей части варварами, и северные гарнизоны оставались значительно ближе к кочевым корням, чем придворная знать. Перемещение столицы на юг в Лоян ещё сильнее увеличило расстояние между северными воинами и аристократами. Назначение на северную границу, бывшее ранее честью, стало наказанием. Знать подозревала, что лояльность северных гарнизонов невелика, и в любом незначительном движении была готова увидеть предательство и бунт. В 519 году один из придворных предложил запретить военным занимать государственные должности – в этом отразилось растущее презрение верхушки к наполовину варварской армии, то самое презрение, которое на другом конце мира помешало великим римским полководцам Алариху и Стилихону прийти к власти.^>11

Когда распространились слухи об этом предложении, войска в Лояне взбунтовались. Вэй Сюань-У скончался в 515 году, оставив в качестве регента при своем юном сыне Вэй Сяо-мине императрицу-вдову; она успокоила мятежников, сообщив, что постановление никогда не будет принято. Однако вражда между двором и границей стала явной. В 523 году гарнизоны вдоль северной границы начали бунтовать.

Борьба Вэй с собственными пограничниками продолжалось несколько лет. Императрица-вдова, будучи обязанной править в Лояне, заработала прозвище «Невнимательная императрица» из-за своей привычки игнорировать всё, что происходило за пределами города, и восстания на севере не были исключением. Она ничего не делала для прекращения глубокой вражды, разрывавшей страну, кроме отправки войск под командованием генерала Эрч-жу Жуна, занимавшего пост, аналогичный римскому «магистру армии». К 528 году она отдала своему любовнику большую часть власти при дворе, отказавшись передать её молодому императору Вэй Сяо-мину.