11 декабря 1904 г. Император повторил то, что сказал десятью годами ранее, в 1895 г., земцам: «Я никогда, ни в каком случае не соглашусь на представительный образ правления, ибо я его считаю вредным для вверенного мне Богом народа». Опубликованный на следующий день указ «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» не содержал ни единого упоминания о политических реформах.

В декабре 1904 г. петербургский градоначальник генерал Фуллон вызвал к себе священника Георгия Гапона, руководителя легальной организации – Собрания русских фабрично-заводских рабочих, объединяющей в своих рядах около 9 тыс. чел. Генерал упрекал Гапона в том, что он радеет не о нравственности своих подопечных, а занимается революционной агитацией. Популярный в рабочей среде священник доказывал, что действует в рамках утвержденного устава. «Поклянитесь мне на священном Евангелии, тогда поверю!» – настаивал Фуллон. Гапон перекрестился и был отпущен.

Георгий Аполлонович Гапон (1870–1906) родился в благочестивой православной крестьянской семье в селе Беляки Полтавской губернии. Родители хотели, чтобы он стал священником, но сам Георгий долго колебался. Призвания к священническому служению он не чувствовал. Он заканчивает Полтавскую семинарию и становится земским статистиком. Георгий был поражен нищетой и бесправием крестьян, среди которых ему пришлось работать. С присущей ему пылкостью он дает слово посвятить всю свою жизнь служению простому народу. Для этого он решает не вступать в брак и принять священнический сан. Через несколько лет молодой священник поступает в Санкт-Петербургскую духовную академию. Учебу он совмещает со священнодействием в церкви в Гавани – на рабочей окраине столицы и духовничеством в детском приюте. Почти каждый день он посещает своих прихожан, беседует об их нуждах. Часто возвращается без копейки денег и даже без сапог и пальто, раздавая всё нуждающимся. Он мечтает создать «целый ряд рабочих домов в городах, и рабочих колоний в деревнях», чтобы помочь бездомным, бродягам и другим отверженным получить работу и крышу над головой. Вокруг Гапона сложился круг образованных квалифицированных рабочих, прихожан его храма, с которыми он создает религиозно-просветительскую рабочую организацию и кассу взаимопомощи. В отличие от Сергея Зубатова Гапон думает об организации независимой, не под полицейским управлением, но действующей в тесном сотрудничестве с властями. К концу 1903 г. он подготовил устав «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга». Устав был утвержден властями города, и организация вскоре стала массовой и популярной среди фабричных рабочих. Кроме русских православных рабочих в нее стали принимать и лютеран и иудаистов. Гапон не скрывал своих связей с полицией, и эти связи одобрялись рабочими, прекрасно понимавшими, что без сотрудничества с властью в России мало чего добьешься. Постепенно у Гапона возник замысел обратиться к царю с петицией о нуждах рабочих.

При расстреле мирного шествия 9 января Георгий Гапон остался жив и вскоре переправился за границу, где думал объединить революционную эмиграцию, даже созвал съезд в Женеве, но не преуспел в политической сфере. По свидетельству начальника Петербургского охранного отделения жандармского генерала Александра Герасимова (1861–1944), Гапон за границей вел жизнь «на широкую ногу», устраивал кутежи в дорогих ресторанах с женщинами и полностью утерял авторитет в революционной среде. В конце года он смог вернуться в Петербург, пытался с помощью властей воссоздать свою рабочую организацию, на которую ему было выделено 30 000 рублей. Судьба этих денег оказалась печальной: 7000 рублей были растрачены Гапоном, а с 23 000 скрылся кассир только что созданной организации. Гапон заявил в полиции, что готов за 50 000 рублей завербовать своего друга эсера Петра Рутенберга, сделав его осведомителем охранного отделения. 25 000 рублей из означенной суммы Гапон потребовал себе. В апреле 1906 г. Георгий Гапон был найден мертвым на даче под Петербургом. Его убил «за предательство революции» Рутенберг по приказу своей боевой организации. Так, по крайней мере, писал сам убийца. Но у полиции с самого начала были сомнения в правдивости его показаний. На похороны Георгия Гапона в Петербурге пришло много рабочих, не поверивших в предательство их пастыря.