21.1.31. Берлин. Б(ывший) генерал Николай Владимирович Скоблин».
(К. Шлёгель. Берлин, Восточный вокзал. Русская эмиграция в Германии между двумя войнами (1918–1945). М.: Новое литературное обозрение, 2004. С. 426).
Хотя, казалось, генерал Миллер и не представлял большой опасности для СССР, органы решили повторить с ним ту же операцию, что с Кутеповым. В ноябре 1937 г., при участии Скоблина, назначившего для него тайное свидание с немецкой агентурой, Миллер был похищен и всякий след его затерялся на целых полстолетия. Только в 1990-х гг. стало известно из архивов КГБ, что приведенный в бессознательное состояние хлороформом, Миллер был «запакован» в ящик, вывезен из Франции в СССР на советском торговом корабле, доставлен на Лубянку и после длительных допросов расстрелян 11 мая 1939 г. Французское правительство, как и в случае Кутепова, по дипломатической линии никаких мер не приняло. Но судебное следствие произведено было тщательно. Скоблин сразу после похищения бежал в Испанию, где известия о нём прерываются (по некоторым данным был вывезен в СССР и там уничтожен по приказу Сталина), но его жена, как сообщница, была приговорена к 20 годам заключения и в 1940 г., умирая в тюрьме, рассказала о своем участии всю правду.
Большевики никогда не прекращали борьбу с Русским Зарубежьем, видели в нем своего опасного и умного врага. Но в конце 1920-х гг. они боялись организованную эмиграцию особенно – готовя коллективизацию и новое порабощение всего народа, чуть вздохнувшего в годы НЭПа, большевики боялись «Весеннего похода», боялись, что на помощь восставшей деревне придут отряды офицеров РОВС и все движение сольется воедино вокруг признанного большей частью эмиграции вождя – Великого князя Николая Николаевича и его верного соратника мужественного полководца – генерала Врангеля. Этого большевики боялись больше всего. Этого старались не допустить всеми силами.
Последнее предсмертное письмо Великого князя Николая Николаевича:
Документ
Поздравляю всех с РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ.
Молю ГОСПОДА, да узрим Отечество наше свободным и в нем торжество Веры и царство мира, любви и порядка.
Душевно тронут и сердечно благодарю за участие, ко мне в болезни проявленное.
Помятуйте о РОССИИ! И здесь, в изгнании, ей отдайте все Ваши помыслы, не числя трудов, сил и средств на дело ея спасения, ибо безпримерно тяжки испытания и наступают решительные сроки.
Народ РУССКИЙ! Собери Твои силы и со Крестом выйди вновь на путь Тебе данного Великаго и Славнаго Бытия.
Николай
28 декабря 1928 г. 3 ч(аса) д(ня) пополудни.
Б. Прянишников. Незримая паутина. Нью-Йорк, 1979.
К. Шлёгель. Берлин, Восточный вокзал. Русская эмиграция в Германии между двумя войнами (1918–1945). М.: Новое литературное обозрение, 2004.
М.В. Соколов. Соблазн активизма: Русская республиканско-демократическая эмиграция 20–30-х гг. ХХ века и ОГПУ СССР. М.: Азбуковиник, 2011.
П.А. Судоплатов. Разведка и Кремль. М.: ТОО «Гея», 1997.
3.2.5. Раскол Церкви и «сергианство». Усиление гонений на веру
Возглавивший русскую церковную иерархию после смерти Патриарха Тихона в апреле 1925 г. в качестве Патриаршего Местоблюстителя митрополит Пётр Полянский был вынужден продолжить переговоры с Е.А. Тучковым об условиях получения легализации для органов высшего церковного управления. Однако нежелание митрополита Петра допустить вмешательство органов ГПУ в кадровую политику Церкви привело не только к отказу властей предоставить официальную регистрацию Московской Патриархии, но и к аресту самого Патриаршего Местоблюстителя 10 декабря 1925 г.