Знаменитому микробиологу, профессору Барыкину большевицкие чиновники предложили для опытов использовать заключенных вместо дорогостоящих мартышек. Он наотрез отказался, был арестован и пропал без следа.

Не было ни одного слоя интеллигенции, который не прошел бы через горнило сталинских репрессий. 1930 год ознаменовался закрытыми процессами над группой бактериологов во главе с проф. Каратыгиным, над работниками пищевой промышленности во главе с проф. Рязановым (48 обвиняемых приговорены к расстрелу) и над инженерами и техниками по так называемому процессу «Промпартии».

В те месяцы 1930 года, когда шли эти процессы, «Правда» и «Известия» опубликовали статью Максима Горького «Если враг не сдается, его уничтожают». По уровню нравственной низости эту статью можно считать последней степенью падения отечественной публицистики. Русский писатель, который целое столетие, со времен Пушкина, был совестью нации, в лице Горького становится олицетворением ее растления. Уничтожать Горький призывал тех «врагов»-интеллигентов, которые отказывались сдаваться сталинской идеологии, отказывались от саморастления под давлением животного страха, материальных посулов, ложного отождествления сталинизма с новым величием России и пр. Отказывалось от растления меньшинство, и оно действительно уничтожалось. Большинство соглашалось на сотрудничество с режимом. После чего уже не приходится удивляться ни позорному приезду Горького на Соловки, ни поездке писателей на Беломорканал, ни беспримерному явлению в истории мировой комедиографии – пьесе Н. Погодина «Аристократы», где в жанре комедии изображается лагерный труд, ни гимны чекистам в стихах и прозе, театре и кинематографии, ни подписи выдающихся деятелей науки и культуры под требованием расстрела их недавних коллег, сподвижников и знакомых.

Одним из моментов в подготовке уничтожения крестьянства стало возобновление и многократное усиление антирусской пропаганды. Все национальные символы, исторические святыни, героические фигуры прошлого подвергались с высоких трибун и со страниц большевицкой прессы развенчанию, шельмованию и осмеянию. Как и люди – ведущий интеллектуальный слой России – памятники древней культуры или уничтожались, или переделывались до неузнаваемости, или «высылались» (то есть продавались) за границу. В 1930 г. «Вечерняя Москва» опубликовала статью-призыв «Пора убрать исторический мусор с площадей», в которой говорилось о необходимости ликвидации всех еще оставшихся старых памятников города. Статью сопровождало стихотворение двадцатитрехлетнего комсомольского поэта Джэка (Якова Моисеевича) Алтаузена (1907–1942):

В 1931 г. с трибуны VI съезда Советов СССР поэт Безыменский с пафосом произнес: «Расеюшка Русь! Растреклятое слово…»

С июля 1929 г. началось массовое закрытие и разрушение церквей, монастырей, древних крепостных башен и стен. 31 июля 1929 г. были снесены Воскресенские (Иверские) ворота и часовня, за которыми последовали закрытие Даниловского монастыря в Москве (1929 г.), был разрушен Чудов монастырь в Московском Кремле (1930 г.), в 1931 г. был взорван храм Христа Спасителя, в 1931–1932 гг. разрушен старейший московский собор – Спаса-на-Бору в Кремле, воздвигнутый за 600 лет до того, в 1330 г. сносились и светские памятники (торговое строение Охотного ряда в 1932 г.), в 1934 г. было взорвано здание петровской Навигационной школы в Москве – знаменитая Сухарева башня, разобран на строительный камень Серпуховской кремль. В 1930 г. было принято постановление «Об использовании под учебные цели зданий и помещений дворцов, клубов, бывших монастырей, закрытых и закрываемых церквей». Старина разбазаривалась и уничтожалась по-разному: было принято специальное постановление о порядке вывоза иностранцами за границу предметов быта и искусства.